Портрет предателя
Шрифт:
— Зачем? — ей стало страшно.
— Снимай! Я хочу видеть твой живот! — со злостью выпалил он.
Она оцепенела от ужаса. Кузен грубо схватил ее за руку и рывком поставил на ноги. Столик покачнулся, пудреница упала на пол и рассыпалась по ковру облаком розоватого порошка.
— Ты с ума сошел? Отпусти! Мне больно! — вскрикнула Доминика, пытаясь вырваться из его хватки.
— Снимай сорочку! — процедил Себастьян и рванул ткань на ее груди.
Тонкий лен с треском разошелся, и Доминика оказалась
— Полюбуйся! — он подтащил ее к большому напольному зеркалу и поставил к нему боком. — Посмотри на себя!
Доминика невольно бросила взгляд на свое отражение. Тяжелая, набухшая грудь. Небольшой, но явно округлый живот… Даже глупцу стало бы очевидно, что она беременна!
Лицо Себастьяна исказила гримаса отвращения.
— От кого ты залетела, шлюха? — прошипел он и отшвырнул ее от себя.
Доминика упала на пол у кровати, больно ударившись спиной о прикроватный столик. Падая, она задела рукой подушку, та слетела на пол, а вместе с ней на ковер свалился спрятанный под нею блокнот.
Взгляд Себастьяна опустился на разворот, затем медленно поднялся к ее лицу.
— Это он? — его голос звенел от ярости. — Это хейдеронец обрюхатил тебя?
Он приблизился к Доминике и угрожающе навис над ней. Она молча сидела на полу и глядела на кузена как затравленный зверь, стыдливо прикрывая руками свою наготу.
— Отвечай, шлюха! — прорычал Себастьян и дал ей пощечину, от чего ее голова резко дернулась, а спутанные пряди упали на глаза.
Доминика не проронила ни звука. Никогда в жизни ей еще не приходилось испытывать такого унижения. Она была в полном ступоре и хотела только одного — умереть.
Он схватил ее за волосы и запрокинул ей голову.
— Смотри мне в глаза! — процедил он сквозь зубы. — Смотри на меня, Доминика!
Его белое как мел лицо было искажено такой дикой болью и гневом, что она невольно содрогнулась.
— Ты лгала мне, Доминика! — сорвался на крик Себастьян. — Притворялась, что хочешь сохранить честь до свадьбы! И где твоя честь Доминика? Где она? Почему ты ее не сохранила? Ответь мне, Доминика!
Ее начало трясти, она задыхалась от стыда и смятения, будучи не в силах вымолвить ни слова.
— Шалава! Мне следовало бы прикончить тебя, — яростно прошипел он. — Не хочу просто марать руки о такую тварь, как ты!
Себастьян резко отпустил ее волосы, повернулся к стене и со всего размаху ударил по ней кулаком.
— Мразь! Потаскуха! Ненавижу тебя! Держала меня за дурачка, а сама трахалась с этим ублюдком! Каким идиотом я был, что поверил тебе!
Он внезапно осекся, сдавленно всхлипнул и закрыл руками лицо, затем обессилено привалился к стене, и его плечи затряслись от рыданий.
Доминика
— Прости!
Он отнял ладони от лица. В его глазах блестели слезы.
— За что, Доминика? За что? Почему ты так поступила со мной? Я же любил тебя!
— Прости! — глухо повторила она.
— Как ты могла, Доминика? Я же верил тебе! Почему он? Чем он лучше меня? Чем?
— Прости! — еле слышно прошептала она.
Себастьян схватился за голову, судорожно сжимая пряди волос, он тяжело дышал, капли пота выступили на лбу.
— Как я могу простить такое, Доминика? Как?
Она молча сжалась в комок и обхватила руками колени, чувствуя себя последней тварью. Он не заслужил такого! Она вырвала бы свое сердце, если бы это помогло облегчить его боль!
— Я чуть было не женился на тебе! Кретин! Рогоносец! Вы так называли меня с этим подонком? Вы смеялись за моей спиной! Да, Доминика?
— Нет, — пролепетала она. — Пожалуйста, прости меня!
— Ты мне противна! — горько выплюнул Себастьян. — Я не хочу тебя больше видеть!
С этими словами он направился к двери, пошатываясь словно пьяный. Она вскочила с пола, накинула на плечи пеньюар и бросилась за ним.
— Постой! Куда ты?
— Во дворец. Не желаю больше ни минуты оставаться в этом доме.
Доминика схватила его за руку и попыталась обнять.
— Не уходи! Прошу тебя!
Он с силой отшвырнул ее от себя.
— Не трогай меня, потаскуха!
Себастьян прошел в свою комнату. Она кинулась за ним и увидела, что он достал из шкафа дорожную сумку и принялся кидать туда свои вещи. Доминике вдруг стало страшно. Она до безумия, до дрожи в коленях испугалась остаться одна.
Она встала в дверях, бессильно привалившись к косяку.
— Не уходи, пожалуйста! — взмолилась она. — Не бросай меня!
Он продолжал молча собираться.
— Что мне делать? — в отчаянии спросила она. — Что теперь со мной будет?
— Не знаю! Мне на это плевать! — холодно прозвучало в ответ.
Себастьян грубо отодвинул ее плечом и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Все кончено! Закончилось вот так — грязно, мерзко и дико болезненно!
Доминика сползла на пол и зашлась в горьких рыданиях.
37. Дела насущные
Доминика просидела на полу спальни почти до самого вечера, и лишь когда заходящее солнце окрасило комнату в зловещие багровые цвета, медленно, с трудом поднялась. Все ее тело затекло, ноги подкашивались, а глаза опухли от слез.