Портрет прекрасной принцессы
Шрифт:
Что желает поцеловать вон ту женщину в зеленом платке.
На вопрос судьи, не против ли дама, я энергично помотал головой и полез на помост. От волнения Рамм стиснул меня так крепко, что я еле сумел сломать лучик амулета переноса притиснутыми к груди руками.
Потом мне пришлось расплачиваться за свою доброту несколькими днями пеших скитаний по лесам и болотам, но я ни о чем не пожалел. Рамм оказался именно таким человеком, каких я понимаю и с какими могу подружиться. Он сам не подстраивался под мое мнение и не пытался переделать по своему подобию меня, чего я совершенно не выношу. Но особенно
— Грег, что ты молчишь?
— Извини, задумался. Вспомнил вдруг, как мы с тобой исчезли с того помоста, и представил, какая там была суматоха.
— Я точно знаю какая, — тяжело вздохнул Рамм, — недавно встретил в Елине знакомого. Он приехал по делам, и мы столкнулись в дверях харчевни.
— Какие могут быть дела у гассца в королевстве? — напрягся я.
Рамм, несмотря на свой ум и находчивость, иногда слишком доверчив.
— Торговые. Его семья много лет поставляет в королевство гассийские товары, я его знаю именно по сделкам. Но не это важно сейчас… я солгал ему, рассказывая, где живу… Нувина настрого запретила мне говорить правду.
И правильно сделала, хмыкнул я украдкой, если бы не ее помощь, наивному Рамму пришлось бы много хуже. Я не мог притащить спасенного ни в свой замок, ни в Торсанну, Кларисса мне уши бы за это открутила. Это в собственном королевстве я человек, облеченный нешуточными полномочиями, а в Гассии на тот момент я был преступником. Потому что жил под личиной и с чужим именем. Ну а после спасения Рамма мне и подавно не стоило туда соваться.
Поэтому северянина пришлось оставить у жившей на отшибе травницы, купание в ледяных реках и таскание за пазухой мокрых щенков обернулось жестокой простудой. Лишь много позже мне удалось отправить Нувине через надежного человека кошелек с деньгами, а в тот момент я смог оставить ей всего несколько гассийских круглых монет — все, что нашлось в карманах после покупки лошади, на которой мы добрались до целительницы. Идти своими ногами Рамм к тому времени уже не мог.
— Так вот, — помолчав, продолжил рассказ северянин, — этот человек рассказал, что примерно через год после моего исчезновения дядя сильно заболел… и, когда почувствовал себя совсем плохо, признался во всех своих поступках. Теперь его уже нет, а меня разыскивают совсем по другому поводу. Нужно принимать родовые замки и поместья, иначе все отойдет следующему наследнику.
— Сколько у тебя есть времени для вступления в наследство? — сразу уловил я главную причину, по которой смогу отказаться от его компании.
— Наследник должен вступить в права владением не позднее чем через два года после смерти прежнего владельца, — строго пресек мои надежды Рамм, — так что у меня достаточно времени.
— А Нувину… тебе совсем не жаль? — прекрасно понимая, что задаю не совсем учтивый вопрос, я тем не менее не мог его не задать.
— Грег… я догадываюсь, что ты думаешь о наших отношениях, но это не так. Мы с ней друзья, и не больше. Я всегда знал, что когда-нибудь уйду… просто должен буду уйти. Потому и не хотел делать ей больно.
— Извини. — Я чувствовал себя свиньей,
— Ничего… это я виноват, не объяснил все сразу. Но жениться я на ней не смогу никогда… у меня на родине ее не примут. А просто так… не такая она женщина.
Это он сам не такой мужчина, понимающе хмыкнул я, как-то так обычно получается, что людям, не имеющим особых моральных принципов, живется намного сытнее и теплее, чем честным и благородным.
Однако все мои возражения против его присоединения к спасательной экспедиции на этом закончились, потому и пришлось скрепя сердце объявить, что я согласен с его предложением.
— Только возвращайся до рассвета, — мстительно бросил я вслед направившемуся к двери Рамму, — ждать не буду.
— Подождешь, — хладнокровно откликнулся он, — я дверь на замок запру. Чтоб какой-нибудь бродяга случайно не забрался. Сам понимаешь, замок срывать никто не решится, углежоги не те люди, что прощают такое самоволие.
И пока я искал доводы, могущие убедить друга в ошибочности такой предосторожности, он шустро захлопнул за собой дверь и громыхнул щеколдой.
Ох, похоже, правду говорят, что с пятью врагами справиться легче, чем с одним другом.
ГЛАВА 5
Рамм явился только под утро, хмурый и осунувшийся. Едва отворилась дверь, я приоткрыл рот, чтоб упрекнуть друга за долгие сборы, но, рассмотрев в свете маленькой масляной лампадки его глаза, смолчал. Последнее дело — сыпать соль на раны, когда людям и без того тошно.
— Идем, — коротко бросил он, и я, пожав плечами, направился следом.
Каф радостно потерся о мою ладонь крупной башкой и помчался вперед, собирая на себя росу. Кроме него, никакого другого имущества при северянине не было, и я незамедлительно сделал из этого однозначный вывод. Стало быть, Рамму не удалось незаметно уйти от Нувины. Ну что ж, не всегда получается так, как загадано.
Тропа, по которой мы шли в этот раз, была более широкой и натоптанной, чем вчерашняя, и я внезапно сообразил, что это и есть путь, по которому уголь отправляется в дома жителей и на рынок в Елин. И привести он может только к одному месту — к дороге в город или в деревню. А я сейчас вовсе не горю желанием посещать такие оживленные места. Слишком недалеко я успел уйти от замка, и если Зие не удалось подольше держать в тайне факт моего бегства, то сейчас на всех дорогах, ведущих из королевства, должны стоять сыскари и маги.
— Рамм, а нам не опасно идти в сторону дороги? — спросил я спину северянина, впрочем особенно не надеясь на быстрый ответ.
— Там в ложке Нувина с повозкой ждет, — откликнулся он мгновенно, словно ждал этого вопроса.
Наталкивая меня своей поспешностью на нехорошие подозрения. Ох, чую, неспроста она встречает нас в стороне от дороги. Определенно решила, что ее загостившегося пациента собираются увести из королевства обманом. И я не я, если травница не попытается вывести меня на чистую, как она считает, воду. Значит, неплохо было бы заранее подготовиться и припомнить все подробности нашей короткой встречи. Память у меня, конечно, профессиональная, специально тренированная на запоминание любых мелочей, вот только слишком много времени прошло. А главное, событий и встреч.