Портрет семьи (сборник)
Шрифт:
— Может, еще подкрепиться, пирожного? — невольно улыбнулся Олег.
Отрешенно глядя в пространство, Лика вполне трезво попросила:
— Лучше мороженого.
Олег сходил к стойке и вернулся с вазочкой, на которой лежали шарики мороженого. Лика мечтательно улыбалась и смотрела в никуда. Через десять минут у Олега должно было начаться важное совещание, но он не рискнул прервать медитацию молодой женщины, которая мысленно разговаривала с еще не родившимся ребенком.
— Мне кажется, — наконец вернулась на землю Лика, — сын будет хулиганом. — Она
— Я думаю, что ваши заботы — самые прекрасные на свете.
— Когда мы найдем Киру Анатольевну, — пообещала Лика, — у вас будут аналогичные заботы. Я на вашей стороне! Решено!
— Спасибо! Вы не могли бы мне дать возможные адреса, по которым она скрывается?
— Бесполезно. Лешка и… и Лешкин отец всех перетрясли. Но вы не волнуйтесь! Лешка обязательно найдет маман. Это он Киру Анатольевну так называет. Знаете почему?
— Не представляю.
— Он ее безумно любит, но стесняется своей любви с детства. А я не ревную! Потому что хочу, чтобы мой сын так же любил меня!
— Лика! Вы мудрая девочка… женщина, — поправился Олег.
— Вы бы так не говорили, если бы знали про мои заскоки. Я буду держать вас в курсе дела. Тем более, что срочно приезжает тетя Люба. А это как танк с реактивным двигателем.
— Таких не бывает, — улыбнулся Олег.
— Просто вы не знаете тетю Любу! Она с дядей Антоном, ко всему прочему, страшно богаты.
— Лика! Все траты я беру на себя!
— Пишите свои телефоны для связи. Ой, мы прямо как шпионы! Только паролей и отзывов не хватает.
Олег достал визитную карточку и вписал номер сотового телефона.
Телефон в его кармане был отключен. Олег знал, что сейчас идет обвал звонков, совещание уже началось. И тем не менее предложил беременной женщине:
— Вас проводить?
— Да, если не торопитесь. Тут недалеко.
— Я не тороплюсь, — заверил Олег.
Поздно вечером Лика позвонила ему:
— Лешка в ванной, говорю быстро. Я ему про вас не сказала. Плохо, да? От мужа секреты иметь — последнее дело, уже убедилась на горьком опыте.
— Лика, — успокоил Олег, — это временно. Когда все откроется, я возьму вину на себя и объясню Леше. Какие новости?
— Лешка связался с ФСБ. Там такие взяточники! Кошмар! Потребовали от него за данные лэптоп последней модели. Он хочет занять деньги у научного руководителя.
— Завтра у тебя будет компьютер.
— Лучше деньгами. И скажу, что у мамы с папой попросила?
— Умница!
— Ой, Лешка выходит!
— В том же кафе, завтра в одиннадцать, — успел назначить встречу Олег, пока Лика не отключилась.
Бессонница стала постоянной спутницей. Олег сходил на кухню, выпил воды. Из-под двери комнаты дочери пробивалась полоска света.
Жена
— Мы все сделали! Если у тебя есть хоть капля сострадания к дочери, не подходи к ней, не заговаривай!
Эта просьба как нельзя лучше соответствовала настроению Олега. Но все, что говорила жена, нужно воспринимать с противоположным знаком.
Олег открыл дверь. Катя, свернувшись клубочком, лежала под одеялом. Горел торшер, и угольками светились открытые глаза дочери, смотрящие на него.
Олег подошел, сел на тахту, откинул одеяло, приподнял Катю, устроил у себя на коленях и заботливо укрыл одеялом.
— Не умею петь песен, — сказал он, — но, если хочешь, я попробую изобразить колыбельную.
— Папа! — тихо пробормотала девочка. — Мне сделали микроаборт и еще лечат от какой-то гадкой болезни.
— Чепуха! — отозвался Олег, тихо ее покачивая. — Было много случаев, когда младенцев, только на свет появившихся, заразили СПИДом. Невинных созданий! У тебя не СПИД? — напрягся Олег.
— Нет, какой-то грибок.
— Ерунда! — повторил Олег. — Мы с тобой должны относиться к этому как к ломанию дров. Знаешь, котенок, не наломав дров, не получается сделать что-то стоящее. Даже табуретку. У меня, во всяком случае, не получалось. А ты моя дочь!
— Папа! Я не хочу мое лицо! Оно как маска!
— Верно, малышка, на самом деле ты совсем другая.
— Я больше не буду слушать маму!
— Катя! Ты умная девочка. Я могу воевать со своей женой, твоей мамой. Но я буду подлецом, если стану настраивать тебя против нее. Я и так… В жизни, понимаешь, ребенок, есть течения и выработанные стили плавания: брасс, кроль, баттерфляй и так далее. Но случаются на пути воронки, большие и маленькие, и тут не до навыков спортивного плавания, надо как попало махать руками и ногами или, напротив, расслабиться, дать себя слегка затащить в воронку, а потом изо всех сил выскочить из нее.
— Почему ты никогда так не разговаривал со мной раньше?
— Я много чего раньше не делал.
— Почему?
— Ответ: я все силы отдал родной отчизне — тебя устроит?
— Да! Ты женишься на тете Вере?
— Нет.
— Папа! Я все знаю!
— Далеко не все. Но я обещаю никогда тебя… тобою… тобой… не пренебрегать. И, Катька! Напоминай о себе!
Олег посмотрел на нее — симпатичная счастливая мордаха! Но еще несколько минут назад, беря дочь на колени, он почувствовал знакомый болезненный укол: моя дочь — уродина.
— Пой! — непривычно требовательным голосом велела Катя.
— Что?
— Колыбельную! Ты обещал!
Его песнь вызвала у дочери приступ заливистого смеха.
В комнату заглянула жена:
— Что здесь происходит?
Не отвечая, Олег положил дочь, укрыл одеялом, погасил торшер. Он взял Лену за руку (тысячу лет к ней не прикасался) и отвел в ее комнату:
— Ложись спать. Спокойной ночи!
— Обойдусь без твоих указаний!
Она вступила на привычную тропу войны. Но Олег не был расположен пререкаться.