Портрет смерти (Посмертный портрет)
Шрифт:
Я почти достиг этого».
– Да, почти достиг, – пробормотала она и положила записку в пакет. – Фини, у меня узкий кругозор, и тем не менее я вижу красивую чернокожую девушку примерно двадцати лет в медицинском халате. Рост – примерно сто шестьдесят пять, вес – шестьдесят килограммов. Никаких следов насилия.
Она снова наклонилась и повернула руку девушки ладонью вверх.
– Небольшое круглое отверстие от шприца на правой ладони… Привет, как я рад тебя видеть… Этот ублюдок пожимает ей руку и вводит транквилизатор. На ней халат, так что она либо пришла на смену,
– Студентка медицинского факультета. Работает здесь сменной сестрой. Ее дежурство закончилось в десять. Есть показания сотрудников, видевших, как она уходила.
– Угу… – Ева продолжала осмотр. Красивое лицо, высокие скулы. Черные вьющиеся волосы, перехваченные лентой на затылке. Три заклепки в каждом ухе.
– Здесь полно народу. Было очень рискованно подбирать ее прямо у Центра здоровья в десять вечера. У тебя есть ее домашний адрес?
– И ее, и всех остальных. – Фини помнил адреса наизусть, но все равно достал электронный блокнот. – Алисия Дилберт, двадцать лет. Студентка медицинского факультета Нью-Йоркского городского университета. Живет на Шестой Восточной, всего в трех кварталах к северу отсюда. Ближайший родственник – брат, Уилсон Бакли.
– Что? – Она вскинула голову. – Что ты сказал?
– Ближайший родственник – Уилсон Бакли.
– О черт! – Ева сжала виски. – Черт побери, Фини, это наш друг!
Сделав все, что было можно, она подошла к Рорку, рядом с которым уже стояла Надин.
– Ни о чем не спрашивай, – сказала Ева, не дав Надин открыть рот. – Когда смогу, все расскажу.
Выражение лица Евы сказало Надин, что на этот раз ей придется смириться.
– В десять, Даллас. В десять утра мне понадобится нечто большее, чем официальное заявление.
– Когда смогу, – отрезала Ева. – Он прислал тебе сообщение в шесть ноль-ноль?
– Да, как всегда. Даллас, я выполнила свой гражданский долг и все отдала Фини.
– Да, знаю. Надин, но все равно – пока мне нечего тебе сказать. – Ева пригладила разлохматившиеся волосы.
«Что-то случилось, – догадалась Надин. – Что-то плохое».
– Что случилось, Даллас? – Она положила руку на плечо подруги. – Не для протокола, Ева. Что-то произошло?
Но Ева только покачала головой:
– Не сейчас. Мне нужно известить ближайшего родственника. Не хочу, чтобы ее имя прозвучало в эфире до того. Можешь получить официальное заявление у Фини. Он еще побудет здесь. Мне надо ехать. Рорк…
– Почему ты ничего ей не сказала? – спросил Рорк, когда они пробирались сквозь взволнованную толпу к ее машине. – Что от этого изменится?
– Кое-что изменится. Я знаю брата убитой. И ты тоже. – Она уже взялась за руль, но оглянулась. – Ты хотел сделать то, что можешь. Ловлю тебя на слове. Пибоди присоединится к Фини, поговорит с работниками центра, опросит соседей. А ты поедешь со мной к ближайшему родственнику.
– Кто это?
«Крэк старался держаться неподалеку от сестренки, – думала Ева. – Не в том же доме и даже не в том же квартале, но неподалеку. И не подпускал девочку к своему бизнесу.
Хотел дать ей простор, позволить расправить крылья, но помешать улететь слишком далеко. И не позволить
В его доме была надежная охранная система. Крэк очень серьезно относился к таким вещам. Жетон позволил ей преодолеть барьер и подняться на пятый этаж. Там она тяжело вздохнула и нажала на кнопку звонка.
Прошло несколько минут, пока на сканере не замигала лампочка. Ева поняла, что хозяин проверяет, кто стоит за его дверью. Наконец загорелся зеленый свет, и дверь открылась.
– Эй, белянка, зачем ты будишь меня после трудов праведных?
Перед ней стоял огромный негр, совершенно голый, если не считать татуировок и пурпурной набедренной повязки.
– Крэк, мне нужно поговорить с тобой. Мы можем войти?
Он захлопал глазами, но все же улыбнулся.
– Что-нибудь случилось в «Ди-энд-Ди»? По-моему, там все было как обычно.
– Дело не в клубе. – «Даун-энд-Дерти» [10] – ночной клуб с музыкой, стриптизом и убойными дозами спиртного, приютившийся в недрах Нижнего города, – был его любимым детищем.
Там состоялся и Евин девичник перед свадьбой.
– Дерьмо… В это время дня я смогу разговаривать с копом-худышкой только после бочонка кофе. Рорк, неужели тебе нечем занять жену по утрам? Никакого покоя старику Крэку…
Ева вошла в квартиру и ничуть не удивилась, увидев порядок, чистоту, африканские маски на стенах, яркую и роскошную обивку мягкой мебели. Декоратор поработал здесь на славу. Широкие окна были задернуты длинными – до пола – плотными шторами, говорившими о том, что хозяину милее ночное время суток. Проникавший сквозь шторы утренний свет окрашивался в алые и сапфировые тона.
10
«Грязные трущобы» (англ.).
– Догадываюсь, что ты тоже хочешь кофе… – начал Крэк, но Ева положила ладонь на его руку, не дав сделать и шага в сторону кухни.
– Не сейчас. Давай сядем. Сядь, пожалуйста.
В его голосе впервые прозвучала нотка досады.
– Ты вытаскиваешь меня из постели еще до полудня, а я не могу выпить кофе?
– Плохие новости, Крэк. Давай присядем.
– Неужели какой-то сукин сын устроил погром в «Ди-энд-Ди»? Я сам запер клуб два часа назад! Какого черта?
– Нет. Дело в твоей сестре. В Алисии.
– Алисии? Брось. – Крэк насмешливо фыркнул и махнул ручищами, похожими на весла, но Ева заметила искорку страха в его глазах. – Эта девочка не может попасть в беду. Она сделана из чистого золота. Даллас, ты с кем-то спутала мою малышку. Не морочь голову старине Крэку.
«Другого способа нет, – думала Ева. – Другого способа нет».
– Мне очень жаль, но я должна сказать, что твоя сестра мертва. Ее убили рано утром.
– Чушь собачья! – крикнул Крэк, схватил Еву за плечи с такой силой, что ей пришлось привстать на цыпочки. Рорк шагнул было вперед, но Ева покачала головой, и он застыл на месте. – Черт побери, это ложь! Она в медицинской школе. Она собирается стать врачом. Сейчас она на занятиях. Ты что, с ума сошла? Пришла сюда и рассказываешь сказки о моей девочке!