Портрет уважаемого человека
Шрифт:
Ее друга я ни разу не встретил. «Он не приходит сюда», — сказала Бетти. И странно: он во мне ревности не возбуждал. Бессознательно я примирился с тем, что занимаю в ее сердце второе место. Но стоило другому мужчине позволить себе с ней самую безобидную шутку, как мной овладевала дикая ревность, и я часто из-за пустяков осыпал ее гневными упреками. Иногда она встречала это спокойно, иногда ставила меня на место: «Это тебя не касается. В конце концов ты мне не муж».
Так я проводил вечера за чашкой кофе, не выпуская из рук газеты, из которой не прочитывал ни единого слова,
Она долго упорствовала и отвечала «нет», хотя с некоторого времени я заметил, что со своим другом она как будто не в ладах. И однажды она сказала:
— Что это даст тебе, если мы и пойдем куда-нибудь вместе? Ты знаешь меня и должен понять: я не из тех девушек, которые дарят мужчинам минутное удовольствие. Я не Анни!
— Да, Бетти, я тебя знаю, — возразил я. — Но ты не знаешь меня, а то не говорила бы так со мной!
Мы сидели за столиком почти вплотную друг к другу, и наши колени соприкасались. Бетти положила руку на мой рукав и сказала:
— Хорошо, в понедельник! Но только один раз, и больше никогда.
— Конечно, — согласился я, — один-единственный раз.
За этим «разом» последовали другие, и над этими встречами и ночными прогулками, даже над стаканом жидкого кофе в отдаленном кабачке веял пряный аромат таинственности и запретности.
К лету мы немного осмелели. Мы даже стали предпринимать совместные поездки и раза два ходили вместе купаться. Я целовал Бетти, когда ее взгляд это разрешал. Но о чем-либо большем я не смел и заикнуться, хотя жажда обладать ею пожирала меня.
Бетти рассказывала мне о своей жизни и о своем друге. И чем больше я узнавал о сопернике, тем яснее становилось мне, что она его не особенно любит. Как-то она даже сказала:
— Мне кажется, все дело в том, что я его так давно знаю.
Я тоже охотно говорил о себе, о своих планах, а так как моя тогдашняя жизнь представлялась мне жалкой и бесконечно скудной, я с жаром хвастал грандиозными замыслами, которые намеревался осуществить. Бетти большей частью слушала молча. Но иногда, когда я очень уж расходился, она вдруг хватала меня за волосы или слегка ударяла по щеке и восклицала со смехом: «Ну и врунишка же ты!»
Раз вечером Бетти в большом волнении рассказала мне, что ее друг начал догадываться о наших тайных встречах. Он страшно обозлился и грозил рассчитаться с тем, кто стал ему поперек дороги. На меня, крупного и сильного мужчину, это не произвело особого впечатления.
— Ах, как жестоко он меня изобьет! — пошутил я.
Но Бетти осталась серьезной. Она покачала головой:
— Не в том дело. Он меньше тебя ростом, но… я боюсь, я его боюсь. От него можно ждать чего угодно.
С этого дня Бетти на наших прогулках была всегда озабоченна и пуглива. Когда мы ночью брели по безлюдным улицам и сзади раздавались чьи-то шаги, она вздрагивала, хватала меня за руку и шептала: «Это он!» Она так трусила, что не решалась даже оглянуться.
В конце концов мне захотелось хоть разок встретиться с этим ее таинственным другом.
— Ты так за него боишься? — с упреком спросил я.
— Нет, — сказала она, всхлипывая и глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Не за него… ах, я не знаю… все это так тяжело.
— Ты хочешь, чтобы мы больше не встречались? — спросил я, подбодренный ее лепетом.
— Нет, нет! — поспешно воскликнула она и с испугом посмотрела на меня. — Нет, что ты, но я просто не могу от него отделаться. Дай мне время!
Я был счастлив.
— Милая детка! — прошептал я и поцеловал ее.
Но она не забыла о своей просьбе и все повторяла:
— Ты не должен давать сдачи ни в коем случае! Обещай мне!
— А почему, собственно? — поинтересовался я.
Бетти горестно покачала головой:
— Ты его не знаешь. Он способен изувечить тебя. Он невероятно вспыльчив.
— Ах, только и всего! — рассмеялся я.
Но Бетти схватила меня за руки и торжественно проговорила:
— Я тебя люблю! Но если ты не дашь мне обещания, я больше тебя и видеть не хочу!
Мне как-то случилось прочесть историю: женщина умоляла возлюбленного не защищаться, если на него нападет соперник. Молодой человек обещал, и действительно вскоре появился соперник с искаженным злобой лицом и в присутствии женщины ударил юношу. Тот не защищался. Но нападавший продолжал колотить его в свое удовольствие, и женщина, не выдержав, стала слезно просить возлюбленного, чтобы он постоял за себя. И тогда… Бедный соперник… что от него осталось! Так вот, хоть я и не признавался в этом, я ничего не имел против такой роли и обещал Бетти пальцем не шевельнуть, если ее друг когда-нибудь на меня нападет.
Тем самым вопрос был решен, и мы больше об этом не говорили. А ночью, лежа без сна в постели, я расписывал себе эту сцену самыми яркими красками. Вот он идет на меня, Бетти ломает руки и плачет, он наносит мне удар, я храбро улыбаюсь и смотрю на Бетти, он бьет еще и еще, кровь течет у меня изо рта и носа, и наконец, наконец Бетти стонет: «Защищайся же!» Тогда я хватаю его, и… мои руки судорожно сжимают подушку.
Все произошло почти так, как я себе представлял. Как-то раз в конце лета я вечером провожал Бетти домой. Мы провели вместе прекрасные часы и были в тихом, умиротворенном настроении. Обогнув угол и подходя к ее дому, мы увидели, что у садовой калитки кто-то стоит. Бетти сжала мне руку и прошептала:
— Там… Вот!..
Он подошел к нам: худой приземистый малый. Он показался мне противным даже прежде, чем раскрыл рот.
— А, так это вы! — глухо и выжидательно прорычал он; глаза его сверкали коварством и злобой.
— Да, — небрежно ответил я, так как вполне владел собой. — Да, это я. И что же?
Он нерешительно поглядел на нас обоих, и меня вдруг пронзила мысль, что он может ударить не меня, а Бетти. Но он пробормотал:
— Бетти, поди сюда!
Она крепче сжала мою руку и ответила: