Портрет в черепаховой раме. Книга 1. Покинутая дама
Шрифт:
Шлюссель внимательно посмотрел на Загряжского и спросил:
– Портрет предназначен в подарок даме?
– Даме. И притом обожаемой.
– Тогда улыбнитесь, пожалуйста!
Загряжский улыбнулся.
– Улыбка так и просится на холст! – сказал Шлюссель. – Недельки через две можем начать запечатлевать её.
– Как через две? – удивился полковник. – Через две недели нас тут может уже не быть. Портрет мне нужен сейчас!
– Но у меня уйма заказов!
– Их наверняка можно
– Абсолютно правильно, – согласился художник. – «Шлюссель» по-русски действительно означает «ключ».
– Ваши заказчики, надеюсь, возражать не будут, – продолжал уговаривать портретиста полковник. – О цене, как я полагаю, мы договоримся! Завтра хорошо бы и начать!
Шлюссель улыбнулся и сказал:
– Обратите внимание, господин полковник, дерптские художники тоже умеют улыбаться.
– И что ваша улыбка означает? – спросил полковник.
– Она говорит: давайте попробуем!
– Правильно! Давайте! – воскликнул Загряжский и, повернувшись к Морицу фон Поссе, предложил. – Благословите наш договор, барон!
Полковник протянул художнику руку, тот пожал её, а Мориц фон Поссе произнёс:
– Благословляю!
Бал продолжается
В танцевальном зале царил лёгкий шум от переговаривавшихся дам и их кавалеров. И вдруг раздался звонкий девичий голосок:
– Вот вы где оказались!
Карабинеров окликала Вера из семейства Волковых – перед офицерами стояли три сестры и лучезарно улыбались.
– Мы вас у ратуши встречали! – воскликнула Надежда.
– Вы нас просто очаровали! – сообщила Любовь.
Загряжский тоже улыбнулся и торжественно произнёс:
– Разрешите и нам продолжить очаровывать вас!
– Опять виршами Сумарокова? – спросила Вера.
– Новый стих отыскали? – добавила Надежда.
– И наизусть выучили? – завершила Любовь.
Полковник так же торжественно ответил:
– На этот раз вирши нам не понадобятся. Очаровывать станем манерами.
– Вот как? – радостно удивилась Вера.
– Это не менее интересно! – добавила Надежда.
– И какими такими манерами вы собираетесь нас очаровать? – завершила Любовь.
Загряжский ответил:
– Как только музыканты заиграют, офицеры-карабинеры сделают вам предложения, от которых будет невозможно отказаться!
– Вот как? – заинтересованно воскликнула Вера. – Какие такие песенки вы нам пропоёте? А вдруг они нам не понравятся?
– Об этом, – ответил полковник, – пиит Сумароков сказал: «Удобней проплясать, коль песенка не в такт!»
– Что
– Почему не начинают играть? – завершила Любовь.
– Наверное, выбирают танец позанятнее, – предположил Шальнов.
– Сколько же можно выбирать? – удивлённо спросила Вера.
– Музыканты ещё, наверное, просто ждут, – сказал Стрешнев.
– Чего? – удивилась Надежда.
– Когда вы будете готовы танцевать, – ответил Киселёв.
– Мы? – с ещё большим удивлением спросила Любовь.
Сёстры переглянулись и дружно выпалили:
– Мы давно готовы!
– Можно подавать сигнал? – поинтересовался Загряжский.
– Давно пора! – дружно ответили сёстры.
– Господин капельмейстер! – крикнул полковник. – Пожалуйте котильон!
Капельмейстер взмахнул рукой, и музыканты заиграли.
Загряжский сделал шаг назад, повернулся к сослуживцам и сказал:
– Прошу вас, господа офицеры!
Шальнов, Стрешнев и Киселёв галантными поклонами пригласили сестёр на танец и повели их на середину зала.
Загряжский проводил уходивших взглядом. А Мориц фон Поссе сказал:
– Лихо вы их обворожили!
– Это наш долг! – ответил полковник. – Офицеров России. Вы ведь тоже к ним когда-то принадлежали?
– Да, – ответил Мориц. – Были времена.
– Времена проходят, а цель у офицеров России остаётся прежней: очаровывать прекрасную половину человечества!
И Загряжский повёл Морица фон Поссе к дамам, которые остались без кавалеров. Барон сразу же пригласил на танец одну из них. А полковник негромко обратился к Наталье Фитингоф:
– Добрый вечер, уважаемая Наталья!
– Добрый вечер, господин командир полка!
– Бал в разгаре, и я приглашаю вас на котильон!
Наталья молча кивнула и вместе с Загряжским направилась туда, где уже танцевали.
Музыканты старательно играли. Дамы и кавалеры великолепно исполняли танцевальные па. И Наталья вскоре негромко произнесла:
– Скажите, уважаемый господин полковник…
– Зовите меня просто Иваном! – так же негромко предложил Загряжский.
– Иван, так Иван. А сын чей?
– Александра.
– Значит: Иван Александрович?
– Просто Иван! А для вас даже Ваня, Ванюша.
– Так вот, уважаемый Ванюша, не могли бы вы мне сказать, правда ли, что французский скульптор – тот, что памятник императору Петру изваял, – привёз с собой из Франции молоденькую девушку?
– Впервые об этом слышу! Но очень скоро сюда из Петербурга приедет один весьма сведущий человек, которого я основательно расспрошу и незамедлительно сообщу вам всё самое интересное.
– Буду ждать, – ответила Наталья.