Портретное сходство

Яковлев Андрей Викторович

– Но, папа, мы едва знакомы.

– Не вижу препятствий, душа моя, князь Лопухин будут у нас на следующей неделе. Познакомитесь поближе.

– Батюшка, Вы же знаете, я люблю другого! – заплакала Мария.

– Этот Алёшка, сын купца Игната?

– Да.

– Он ещё слишком молод. И в голове у него одна пустота, даже поговорить с ним не о чем. Тоже мне, избранничек.

Иван Андреевич соскочил со своего кресла и начал ходить по комнате, потом нравоучительно объявил:

– Мой Вам совет, Мари, не стоит противиться воле родителей, ведь всё делается для Вашего же блага. Ступайте, и

подумайте хорошенько!

Молодая графиня вышла из гостиной вся в слезах. Потом долго не выходила из своей комнаты.

– Почему ты плачешь, Мари? – спросила Вера, её сестра, войдя к ней.

– Верусь, мне грустно, – отвечала Мария.

– Матушка сказала мне по секрету, что скоро ты выйдешь замуж за князя Лопухина. Это правда?

– Это воля нашего папеньки.

– Понимаю.

– Мне придётся уехать в Петербург, но я не хочу никуда уезжать, мне так хорошо здесь, с Вами.

****

Князь Лопухин слыл человеком честолюбивым, к тому же, воспитанный в европейских традициях, был пунктуальным. Ровно через неделю, как и обещал графу Толстому в своём письме, Степан Авраамович прибыл в его московское именье. Слуги во дворе суетились вокруг кареты князя, пока он сам не прошёл в дом.

– Его сиятельство, князь Лопухин! – объявил камердинер и с поклоном впустил гостя в гостиную.

Там уже с нетерпением его ожидал Иван Андреевич.

– О, дорогой, Степан Авраамович! – приветствовал его граф. – Голубчик мой!

Они по русской традиции обнялись, потом долго трясли руки в крепком рукопожатии.

– Как Вы добрались, князь?

– Весьма сносно, мне не привыкать, – отвечал Лопухин.

– Ну, проходите, прошу Вас, присядьте, – хлопотал Иван Андреевич. – Может, изволите пройти в комнату, отдохнуть с дороги? Комната приготовлена специально для Вас.

– Не стоит граф. Обычно в Москве я останавливаюсь у своих. Вы наверно в курсе, что мой родственник – Иван Владимирович Лопухин – переехав в Москву, основал здесь «Типографическую компанию».

– Конечно, я наслышан об этом. Однако, знаю и то, что закрыли их предприятие лет пять назад.

– Да, к несчастью. Но его дело сейчас продолжают другие.

– Благодаря его стараниям, в лавках появились редкие переводные книги. В последние время и наши дочери зачитываются Вольтером.

– Иван Андреевич, предлагаю сразу перейти к цели моего визита.

– О, конечно, князь! Но позвольте для начала, я познакомлю Вас со своим семейством. Откровенно скажу, моя супруга обидится, если Вы не отобедаете у нас.

– Хорошо, я готов.

Через некоторое время, по настоянию Ивана Андреевича, вся многочисленная семья Толстых собралась в гостиной. Вместе с Анной Фёдоровной вошли младшие дочери: Вера, Анна, Александра и Екатерина. Маленький Януарий собирался дольше других, поскольку на момент приглашения спал и был разбужен служанкой. Всё время, пока шло представление семьи, Ян, стесняясь гостя, прятался за спиной у графини. Отсутствовали лишь два брата – Фёдор и Пётр, – в тот момент находившиеся на обучении в Петербурге. Виновница сбора – Мария Ивановна – пришла раньше других и сидела в кресле по правую руку от Ивана Андреевича. Молодая графиня была бледна, тёмные круги под глазами говорили

о бессоннице, вызванной думами и беспокойством по поводу своего будущего. Войдя в гостиную, она ни разу не взглянула на Лопухина, так и сидела, опустив глаза.

– Степан Авраамович, всё семейство радо приветствовать Вас в нашем доме, – говорил граф, после того, как представил всех по очереди. – Не скрою, для меня это великая честь.

– Князь, можно попросить Вас рассказать о жизни в столице, – попросила гостя Анна Фёдоровна, пытаясь ввести разговор в конструктивное русло.

– Да, мадам, – учтиво кивнул Лопухин. – Что Вас больше интересует?

– Интересно, чем сейчас занят государь Павел.

– Сейчас всей Европе всерьёз угрожает Франция, – рассказывал Степан Авраамович. – Образуются новые союзы. Для сохранения своих позиций Павел вынужденно подписал с Австрией и Пруссией в Петербурге конвенцию об окончательном разделе Польши.

– Как-то жаль поляков, – вставил своё слово Иван Андреевич. – Они всегда стремились к самостоятельности.

– Да, поляков жаль, ведь мы славяне, – заключил Лопухин. – Но у России не было другого выхода. Польша теперь разделена на части и на сей день будущее её весьма туманно.

– Что ж, сударь, надеюсь, Вы знаете, о чём говорите, – немного подумав, сказал Иван Андреевич.

Потом стали говорить о Франции и Наполеоне. Удивлялись успехам новоиспечённого полководца.

Видя, что разговор на политические темы сильно затягивается, а дети начали скучать от нудной беседы взрослых, Анна Фёдоровна предложила пройти в соседнюю залу и отобедать.

За обедом Мария ничего не ела и только отрешённо смотрела перед собой, теребя в руках салфетку. Все домашние, глядя на неё, понимали, что с ней происходит. Лопухин и Иван Андреевич во время застолья продолжали беседовать о политике. На этот раз о масонских объединениях в Европе. Немного позже Степан Авраамович, также обратил внимание на поведение молодой графини и намекнул хозяину, что ему надо бы уединиться с Марией для разговора. И такая возможность князю была предоставлена. Вместе с Марией Ивановной они перешли обратно в гостиную.

– Сударыня, Ваш отец заверил меня, что общался с Вами по поводу цели моего визита, – начал Лопухин.

– Да, мы говорили о Вас, – подтвердила Мария.

– Смею утверждать, что я состоятельный человек, имеющий положение в обществе, – продолжал князь. – Ваш батюшка выразил согласие дать своё благословление на наш брак.

Сделав паузу, Степан Авраамович посмотрел на молодую графиню. Но та, потупив взор, оставалась безмолвной.

– Мария Ивановна, хочу спросить Вас. Готовы ли Вы стать моей женой?

Румянец заливал её лицо, она понимала, что не любит князя и, вряд ли будет любить, а положение в обществе для неё в данный момент не имело значение. Но одновременно, отдавала себе отчёт в том, что папенька уже давно принял за неё решение и это замужество – неизбежность, с которой придётся смириться ради благополучия всей семьи.

Она тихо произнесла:

– Да.

Спустя некоторое время князь Лопухин отбыл, предварительно обсудив с Иваном Андреевичем детали предстоящей свадьбы, которую решено было устроить в Петербурге, через пару месяцев.