Португальская колониальная империя. 1415—1974.

Хазанов Анатолий Михайлович

Португальцы сражались с удивительным упорством и отчаянной храбростью. Одной из первых жертв их артиллерии стал мусульманский военачальник Маимане Маркар из Каликута (он был послом са-морина Каликута к султану аль-Гури, уговаривавшим его создать коалицию из флотов Египта, Камбея и Каликута).

Хотя морское сражение продолжалось два дня, португальцы так и не смогли оправиться от первой внезапной атаки эмира Хусейна. Лоуренсу был ранен четыре раза. Обливаясь кровью, он продолжал руководить битвой. В конце концов адмиральский корабль вместе с юным адмиралом на борту пошел ко дну, а остальные португальские суда отступили и взяли курс на Кананор.

В результате этого сражения португальцы потеряли 140 человек, в том числе 13 фидалгуш, 124 человека

были ранены.

Эмир Хусейн отступил на свою базу в Диу.

Горе вице-короля, когда он узнал о смерти сына и о сокрушительном поражении при Чауле, было безутешным. Оставшиеся в живых офицеры рассказали ему, что поведение Лоуренсу было весьма достойным: когда его корабль был оттеснен огнем египетской галеры в маленькую бухту, они умоляли его покинуть, пока не поздно, обреченное на гибель судно, но он сказал, что не сделает этого, пока там будет хоть один человек, способный продолжать сражаться. «Все чувствовали, что старый адмирал не заслужил такого несчастья», — свидетельствует Озориу.

Раджа Кочина прибыл, чтобы выразить соболезнования Франсишку де Алмейде, но тот скрывал свои чувства под личиной стоицизма, порожденного глубокой верой. «Я никогда не просил Бога о долгой жизни для моего сына, а просил наделить его достойными уважения добродетелями», — сказал он.

Единственное, о чем он попросил своих друзей, — помочь ему отомстить за смерть сына. Жажда мести стала его «амоком».

Вице-король не стал терять время на оплакивание сына и на личные переживания. Несколько следующих месяцев он посвятил интенсивной подготовке новой мощной эскадры. Он надеялся на скорое прибытие ежегодного флота из Лиссабона, который усилит его эскадру.

В эти же самые месяцы проходили пышные празднества в Лиссабоне и в Риме по случаю победы Лоуренсу де Алмейды над мусульманским флотом в сражении при Понане (о поражении португальцев при Чауле еще не было известно). Папа Юлий II лично возглавил благодарственную процессию к собору Св. Петра 25 июля 1508 г.

Рим рассматривал эти победы как великий триумф христианства над мусульманами. Христиане на Малабарском побережье с давних пор были объектом особой заботы и покровительства папы. В декабре 1508 г. Рим получил обнадеживающую и вдохновляющую информацию от Л. Вартемы, который прибыл туда 10 декабря, завершив свое кругосветное путешествие. На основе своих богатых впечатлений и размышлений он высказал следующее мнение: «Из всего, что я видел в Индии и в Эфиопии (то есть в Восточной Африке. — А.Х.),у меня сложилось мнение, что король Португалии, если Богу будет угодно и если он и впредь будет столь же удачлив, как был до сих пор, станет богатейшим королем в мире. И действительно, он заслуживает всяческих благ, ибо в Индии, особенно в Кочине, каждый божий день 10—12 язычников или мавров принимают крещение в христианской вере. Их число будет расти изо дня в день благодаря этому королю. За это Бог и дал ему эту победу, и в будущем он всегда будет процветать».

Однако Вартема оказался плохим предсказателем. Уже в феврале 1508 г. флот Лоуренсу де Алмейды потерпел сокрушительное поражение, а он сам трагически погиб.

3 февраля 1509 г. эскадра Алмейды из 19 судов с 2000 солдат на борту атаковала в Диу эскадру эмира Хусейна, состоявшую из сотни больших и маленьких судов. Яростное сражение продолжалось с середины дня и до поздней ночи. От потоков крови море стало коричнево-красным. Когда темнота спустилась на место битвы, все корабли египетского султана были потоплены или взяты в плен. Эмир Хусейн бежал в бригантине и выпросил убежище у правителя Камбея. В этом грандиозном морском сражении мусульмане потеряли убитыми 3000 человек, а португальцы только 32. Возвращаясь после победы при Диу, Алмейда поставил свой флот на якорь перед Кананором и, по словам хрониста, «салютовал из пушек и, чтобы завершить месть за сына, приказал привязать пленных к жерлам пушек и на город, как пушечные ядра, посыпались головы и куски тел этих несчастных»

Алмейда

с триумфом вернулся в Кочин 8 марта 1509 г. и был встречен со всеми подобающими почестями раджой и португальцами.

Афонсу де Албукерки — архитектор португальской колониальной империи

Началом нового этапа колониальной политики Португалии стал 1510 г., когда новым вице-королем Индии стал жестокий и фанатично преданный идее возвышения Португалии над всем миром Афонсу де Албукерки.

Сохранилась средневековая гравюра с портретом Албукерки. На суровом лице лежит отпечаток его злобной души.

В злых, тонких губах, в колючих глазах угадывается жестокий и мстительный характер. «На нас смотрит длиннобородый, высокий человек в кольчуге, поверх которой надет черный, расшитый золотом плащ, с крестом ордена Сантьягу, командором которого был Албукерки. Левую руку он положил на эфес меча, а указательный палец правой повелительно поднял вверх. Глубоко запавшие жестокие глаза, длинный с горбинкой нос, худое, узкое лицо» ^{18} .

Афонсу де Албукерки — одна из крупнейших фигур в португальской истории. Его личность и деяния безмерно идеализируются португальскими историками. Один из них, Луиш Тейшейра, писал: «Васко да Гама, Франсишку де Алмейда, Афонсу де Албукерки. Эти три человека, избранные провидением, появились в том поворотном пункте истории, когда XV век передал свою тяжкую миссию XVI веку. Первый должен был найти морской путь к далекому Востоку, второй заложить основу морского могущества Португалии, третий — создать Португальскую Восточную империю. Эти гиганты и гении должны были превратить XVI век в величайшую эпоху нашей истории». С этим утверждением можно согласиться лишь отчасти. Эпоха Албукерки — это эпоха не только славы, но и позора Португалии.

Этому человеку суждено было стать архитектором португальской колониальной империи. В отличие от Франсишку де Алмейды, который писал королю: «Пока Вы будете могущественным на море, Вы будете удерживать Индию», Албукерки, напротив, считал, что одного сильного флота недостаточно для установления эффективного португальского контроля в бассейне Индийского океана. «Чтобы Португалия могла стать “владычицей морей”, — говорил Албукерки, — необходимо создать цепь опорных баз и крепостей на берегах Атлантики и Индийского океана». Таким образом, Албукерки отказался от концепции своего предшественника Алмейды («контролировать Индийский океан с помощью сильного флота»). Он выдвинул новую стратегическую концепцию — создание цепи опорных баз и крепостей на побережье Атлантики и Индийского океана. Отнюдь не страдая от излишней скромности, Албукерки писал королю Мануэлу: «Если бы члены Вашего совета знали дела Индии так, как я, то они бы поняли, что Ваше Величество не может управлять такой огромной страной, как Индия, даже используя все свое могущество и силу на море».

Предложенный Албукерки план предусматривал не захват обширных территорий, а, так сказать, «точечную оккупацию» — создание опорных пунктов в наиболее стратегически важных и чувствительных «нервных центрах» бассейна Индийского океана.

Особое внимание в плане Албукерки придавалось установлению португальского контроля над восточным побережьем Африки, над входом и выходом из Красного моря и Персидского залива, в Индии, на далеких Молуккских островах, где выращивались наиболее ценные специи, и в Китае, о богатствах которого в Европе знали из рассказов Марко Поло.

Свой грандиозный и амбициозный план создания на Востоке великой португальской империи он стремился осуществить с помощью строительства цепи неприступных крепостей в Гоа, Диу, Ормузе, Адене, Кочине, Кананоре и т.п. Он имел в виду не просто защитить торговлю, но, с помощью этих фортов господствовать над туземными правителями и силой заставить их признать себя вассалами португальского короля. Резиденцией вице-короля он решил сделать Гоа, и поэтому его первой военной целью стало завоевание Гоа в 1510 г.