Поручик
Шрифт:
– М-мать! – ругнулся я. – Откуда у них пулеметы?!
Стеценко скрючился у стенки окопа, костяшки пальцев у него побелели – он мертвой хваткой держал револьвер в одной руке, а другой пытался расстегнуть верхнюю пуговицу гимнастерки.
– Ручные, с дисковым магазином. Альянс, паскуды, несколько вагонов этого добра синемундирникам прислали, – мой зам приподнялся, пальнул пару раз из револьвера и спрятался обратно в окоп. – Теперь они нам вставят!
– Еще посмотрим, кто кому вставит, – неуверенно сказал я и, пригнувшись,
Черт бы побрал этот полустанок, эту железнодорожную развилку и лоялистов, которым она позарез необходима!
Когда я вошел в блиндаж, снаружи грохнуло, мне на фуражку и шинель посыпался песок. В углу солдат-связист ковырялся в рации.
– Боец! Связь будет?
– Минуту, господин поручик!
– Позовешь меня, я сверху буду.
Я развернулся на каблуках и вылез в окопы. Ох, мать-перемать! Лоялисты снова шли в атаку.
Под прикрытием нескольких броневиков, которые поливали наши окопы огнем из пулеметов, густые цепи синих мундиров продвигались к нашим окопам.
– Ро-ота! Гранаты – товсь!!! – заорал я и бегом побежал к расположению пулеметной команды на правом фланге.
– Вахмистр! Прекратить огонь! – приказал я.
Вахмистр Перец удивленно выпучился на меня, но дал отмашку своих пулеметчикам.
– В чем дело, поручик?
– Всем укрыться в окопах! Подпустим их поближе. Мамсуров, раздать бутылки с зажигательной смесью!
Чернявый боец, исполняющий обязанности посыльного рванул за бутылками. На несколько секунд над окопами моей роты повисла тишина.
Я помедлил, глядя, как солдаты разбирают гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Уже слышались выкрики лоялистских командиров, рокот моторов броневиков.
– Ну, с Богом, – проговорил я, и потом уже гаркнул во всю глотку: – Дава-ай!
Одновременно с бойцами я поднялся в окопе в полный рост и приложил винтовку к плечу.
– О-огонь!
Что-то около пятидесяти человек в синих мундира1х оказались в наших окопах. Завязалась рукопашная. Какой-то рябой лоялист кинулся на меня, на ходу дергая затвор. Я видел грязь на штыке, трясущиеся пальцы своего врага… Отшвырнув бесполезную винтовку я кинулся ему под ноги, повалил, принялся выкручивать винтовку у него из рук. Он пару раз больно пнул меня ногой, а потом я отпрянул, дернул из кобуры револьвер и выстрелил ему в грудь.
К этому времени все закончилось. Я попытался отереть грязь с лица рукой, но только больше запачкался. На поле перед окопами горели уже четыре броневика, лоялисты откатывались на свои позиции, не заботясь о мертвых и раненых товарищах, синие мундиры которых покрывали пространство перед окопами.
Бойцы выбрасывали трупы врагов из траншей, перевязывали раны. Фишер из пулеметной команды накрывал тела погибших соратников брезентом. Мы потеряли восемь человек.
– Господин поручик, вас вызывают! – крикнул связист из блиндажа.
Ну надо
На связи был незнакомый мне полковник по фамилии Барковский. Он кричал очень громко, но из-за помех и стрельбы я его еле слышал:
– …до прибытия состава на полустанок!..любой ценой, слышите!!! Обеспечьте выгрузку личного состава…..частей особого наз…….полустанок до последней капли крови!
Я закатил глаза: любой ценой, до последней капли крови… Как меня все это достало! Но части особого назначения – это хорошо. Я их в деле не видел, но по слухам они ребята серьезные. И называются как-то интересно, на римский манер…
Снаряд рванул совсем рядом и из окопов послышались крики – зацепило кого-то из бойцов.
– Санита-а-ар! – орал кто-то.
Я выскочил из блиндажа суматошно огляделся, отметив краем покосившееся здание полустанка на фланге нашей линии обороны, жмущихся к стенкам окопов солдат, задранное вверх покореженное дуло пулемета и иссеченный осколками кустарник между нашими позициями и позициями лоялистов.
И как нам было обеспечить выгрузку?
– Вишневецкий!
– Я! – молодой комвзвода возник как из-под земли.
– Бери свой взвод, пару пулеметов и дуй к полустанку – укрепитесь там, зря не высовывайтесь. Мы ждем подкреплений, нужно продержаться, пока не прибудет поезд!
Вишневецкий кивнул, козырнул, а потом спросил:
– Господин поручик, а когда он прибудет?
– Надеюсь что скоро, Вишневецкий, очень надеюсь…
Я видел, как он пригнувшись бежит к своим людям, по пути рассказывая всем о подкреплении, как приободряются солдаты. Пожалуй, оставлю на него роту в случае чего… В случае чего? Тьфу ты, что за напасть в голову лезет?
Пришлось быстро перемещать линию обороны, учитывая потребность прикрыть полустанок да и тот факт что гаубичная батарея лоялистов здорово пристрелялась по нашим позициям.
Вторая линия обороны была хлипкой: неглубокие окопы, еле-еле укрепленные мешками с песком пулеметные гнезда. Ни тебе блиндажей, ни "лисьих норок" – беда, в общем.
Хорошо, что лоялисты дали нам передышку. Не знаю, что у них там происходило, а может мы их просто сильно потрепали, но позиции мы сменяли в довольно спокойной обстановке.
Долго отдыхать нам не дали. Заняв позицию в окопе, я в бинокль наблюдал нестройные ряды синемундирников, приводящих себя в порядок под прикрытием небольшой рощицы. До нас доносился рокот моторов – значит, броневики были все еще здесь. И за холмами на горизонте не дремала гаубичная батарея.
Лоялисты пошли в атаку под прикрытием огневого вала – гаубицы лупили метрах в пятидесяти перед первыми рядами синих мундиров. На удивление огонь прекратился недалеко от наших окопов. Я не сразу понял, что они бояться повредить железнодорожное полотно, берегут коммуникации для себя!