Посадка в лужу
Шрифт:
А вот собравшаяся за столом компания удивляет. Кроме Куратора — аватары всемогущего создателя этого мира, предпочитающего выглядеть как деревянная марионетка с стальными шарами-шарнирами — за столом восседает человек. Голый, жилистый, лысый — одни брови и ресницы. Соломон.
Отодвигаю стул и сажусь в полной тишине. Оба существа смотрят на меня, хотя Куратору, вроде бы и нечем. На полированном дереве головы марионетки водружена бейсболка козырьком назад, а на тощей груди болтается золотая цепь в палец толщиной. Всё как в прошлый раз. Не спеша наливаю себе кофе, отхлебываю.
— Ты сам-то понял, что натворил, долбоящер? — усталым тоном спрашивает меня Соломон.
— Более чем, — киваю в знак утверждения, продолжая прихлебывать очень вкусный напиток.
— Я тоже понимаю. А вот они — нет, — скрипучим голосом говорит Куратор, разводя руками как бы в недоумении, — Мне будет любопытно услышать твою интерпретацию.
— Как вы можете не понимать моих действий, обладая полным доступом к моему сознанию? — удивляюсь я, — И кто такие — они? Здесь еще кто-то есть?
— Здесь еще и я, — звуки знакомого голоса сопровождается сильным подзатыльником, от которого я тыкаюсь носом в чашку с кофе во время вздоха, испытывая новые ощущения и обрызгивая всех горячей черной жижей.
Пока Куратор убирает мановением руки последствия необычной дегустации, я оторопело пялюсь на Переяславу, занимающую свой стул. Ничего себе дела.
— Мне тут рассказали, что ты уничтожил целый город-улей, Кирн, — холодно проговорила дриада, складывая руки на груди, — Расскажешь, зачем?
— М? А ты разве сама разве не…? — уставился я на нее.
— Не! — передразнила меня она, — Я — НЕ!
— Митсуруги Ай, как и большинство бессмертных, мало понимает в духах и божественном, — проговорил Куратор, выставляя на стол новые кофейники, — Переяслава не говорила своей хозяйке о том, что поддерживает связь с духовным миром. Как ты сам любишь заявлять, Кирн — «чтобы получить ответ, нужно знать, о чем спрашивать». Когда Переяславу вынудили заразить город, она воззвала напрямую к местным богам, предоставив им информацию о происходящем. Вместе они спасли ситуацию в Лтакте, уничтожив споры плесени.
— Рад за Лтакт, — покивал я.
— Кончай валять дурака, Джаргак, — прорычал Соломон, — ЗАЧЕМ?! Ты не мог подождать? Не мог выбраться иначе?! Да ты не стал даже пытаться! Просто посидел, почесал яйца… и долбанул своей дрянью в центре многомиллионного города! И я, Я — не понимаю, зачем ты это сделал! Почему?
— Потому что мог.
После этих слов воцарилась тишина. Я спокойно прихлебывал кофе, наблюдая за тем, как дриада подтаскивает свой стул к Соломону, а тот сверлит меня взглядом, едва сдерживаясь от злости. Куратор переводил «взгляд» по очереди на каждого из нас, его цепь тихонько побрякивала.
— Хочешь услышать мои оправдания? — тем же спокойным голосом спросил я свое альтер-эго, — Их не будет. Ты, будучи мной, задаешь этот вопрос, потому что отрицаешь ответ. Не принимаешь его. А ответ… он же простой совсем. Нужно лишь взглянуть на всё под другим углом.
— Ты взглянул, — вздохнул обнаженный человек, — Взглянул, отправив себя в самые что ни на есть глубины. Геноцид
— А ты лицемер, — спокойно парировал я ему, — Ты прекрасно знаешь наши планы. Уничтожить Нихон, приложив к этому собственные руки. А теперь скажи, чем Нихон по сути отличается от этого С’Ваггарата? Ничем. Более того, подземники… все подземники сразу позиционировали себя как наши враги. Нихонцы? Те вообще ни в чем не виноваты. Обидели мышку, написали ей в норку — а ты даже и не жужжал, зная, что произойдет.
— Вопрос этики, — вставил свои любимые пять копеек явно наслаждающийся зрелищем Куратор.
— Вопрос этики, — благодарно кивнул я ему и снова повернулся к молчащему человеку, которого гладила по лысине дриада, — Сколько можно играть в справедливость, получая в обратку лишь тумаки да плевки? Статус — был моим ограничением. Более того, как бы ты не делал невинную морду лица, мы уже натворили столько всего, что этот самый город… мелочь. Причем, заметь — натворили безо всякого повода! Шел орк, увидел мертвых крестьян, опечалился, да устроил всем нечеловеческим расам кузькину мать. Напомнить, какие выводы я сделал до этого знаменательного момента? Что все эти расплодившиеся крестьяне не более чем биомасса, которую выводили правители стран ради эфемерного веса в политике?
— То есть ты не просто маньяк-убийца, Джаргак… — задумчиво протянула Переяслава, обнявшая Соломона за шею, — …ты капризный массовый маньяк-убийца.
— Я вообще не понимаю, как жить дальше после того, как ты все разболтаешь Ай, — признался я ей, запустив руку себе в шевелюру.
— Мертвые не говорят, Кирн, — покачала дриада головой, — После нашей беседы здесь меня ждет небытие. Совокупной силы и мнения божеств Подземного мира было достаточно, чтобы Куратор к ним прислушался. Рад за меня?
Ответ на этот простой вопрос я обдумывал долго, минут десять.
— Знаешь, дриада, я не могу ответить на твой вопрос, — вздохнул я, — Вот сидит мой двойник, который не желает понять и принять простой факт того, что мы с ним давно уже не люди, но продолжаем цепляться за их стереотипы. Самое смешное, что мы с ним так же стремимся уничтожить целую страну, потому как считаем нормы и методы Нихона порочными. В то время, заметь, что ничем от них не отличаемся. Ты же… человеком никогда не была. Я не знаю, что для тебя хорошо, а что нет. Давным-давно я хотел тебя освободить, засунув Митсуруги Ай в Дикий Лес, но теперь не понимаю — надо ли тебе это самой?
— Как мило, — улыбнулась девушка, — Я тронута твоей заботой. Но нет — мне и так хорошо.
— Рад за тебя.
Разговор оживился. Куратор был настолько любезен, что даже сообщил мне мои новые параметры возрождения — преступники получали штрафы на радиус и время возрождения. Мои сейчас составляли 382 километра от точки смерти и около десяти с половиной лет, плюс-минус два месяца… являясь своеобразным мировым рекордом. Никто еще с самого Начала подобных ограничений не заработал. Когда мое человеческое альтер-эго с горькой усмешкой спросило, как я теперь себя чувствую, то мой ответ его заставил глубоко задуматься.