Посадочная полоса 08 (На грани катастрофы) (др.перевод)
Шрифт:
Поочередно убирая руки с колонки управления, Спенсер разминал затекшие пальцы. Он заставил себя улыбнуться Джанет:
– Занимайтесь своими делами!
Она сняла микрофон со стенки кабины и, нажав кнопку, произнесла:
– Внимание, уважаемые пассажиры! Прошу вашего внимания! – Ее голос дрогнул. Крепко сжав микрофон, она откашлялась. – Прошу всех занять свои места и пристегнуть ремни безопасности. Мы идем на посадку. Благодарю вас.
– Превосходно! – оценил Спенсер. – Как ни в чем не бывало!
Покусывая
– Не совсем…
– Нет-нет, здорово, – настаивал он. – Хочу, чтоб вы знали… Я бы ни за что столько не продержался, если бы не… – Спенсер вдруг замолчал, плавно двигая педалями и штурвалом и ожидая отклика самолета на свои действия. – Джанет, – повторил он, не сводя глаз с креномера, – у нас не так много времени. То, о чем мы знали, должно рано или поздно случиться. Но я хочу быть уверен в том, что вы понимаете, почему я должен попытаться каким-то образом посадить самолет с первой попытки.
– Да, – тихо отозвалась она. – Я понимаю. – Она пристегнулась вокруг талии ремнем безопасности и, крепко сцепив руки, положила их на колени.
– Что ж, хочу поблагодарить вас, – помявшись, продолжил он. – Я с самого начала ничего не обещал, не буду и сейчас. Кто еще, как не вы, знает, какой из меня дерьмовый пилот. Но многочисленные круги над аэропортом мне не помогут. А кое-кому в салоне с каждой минутой хуже и хуже. Так что уж лучше… рискнуть.
– Я же сказала! – ответила Джанет. – Вам незачем объяснять.
Он бросил на нее тревожный взгляд, опасаясь, что вдруг дал ей повод почувствовать свою слабость. Она следила за показаниями скорости, и лица ее он не видел. Отвернувшись, он посмотрел назад – на темные очертания крыла. Оно медленно описывало крохотный сегмент дуги, а на кончике его будто балансировали туманные серо-синие очертания гор с мерцавшими вдоль дорог фонарями. Под фюзеляжем проплывали заметные издалека яркие огни аэропорта. На таком расстоянии они казались до смешного малы и напоминали небрежно брошенное ожерелье из красных и янтарно-желтых бусин.
Он чувствовал, как колотится его сердце: его тело инстинктивно готовилось к экстренной ситуации, словно бы понимая – остаток жизни мог измеряться уже минутами или даже секундами. Пытаясь выровнять самолет, он поймал себя на ощущении, что действует отстраненно, будто это он не он, а кто-то другой.
И услышал свой голос:
– Ну что ж, Джанет, вот и все. Начинаю снижаться.
Глава 11
Опустив бинокль, Харри Бердик протянул его старшему диспетчеру.
Со смотрового балкона, опоясывающего диспетчерский пункт, двое мужчин еще раз взглянули на летное поле – топливозаправщики были убраны подальше, на посадочных площадках, ясно различимые в полутьме, стояли группы людей. Ровное урчание
Бердик вновь прокручивал в голове план Триливена в поисках возможных оплошностей. Воздушное судно появится где-то в двух тысячах футов над ними и, постепенно снижаясь в длинном развороте над проливом Джорджия, пойдет на долгий заход на посадку, предоставляя пилоту максимум времени для расчета высоты и тщательной подготовки к приземлению.
Это казалось хорошим планом – с учетом небыстро наступающего рассвета. Бердик вдруг задумался о пассажирах. Им-то сейчас каково? Они увидят проплывающий внизу Си-Айленд и аэропорт, затем – широкую гладь залива и вновь приближающуюся землю, в то время как их «чрезвычайный» пилот будет делать последние приготовления. Он вдруг ощутил себя вместе с ними – в приближении смерти. Его – в насквозь промокшей от пота рубашке – пронизал утренний холод и охватила дрожь.
Время будто остановилось, мир затаил дыхание.
– Курс 253, – отчетливо донесся из динамиков голос Джанет. – Мы быстро теряем высоту.
Полным тревоги взглядом Бердик взглянул на стоявшего возле него Триливена. Не проронив ни слова, они вернулись в стеклянную колбу диспетчерской. Триливен и Гримсел встали у настольного микрофона; на лица их падал зеленый свет монитора радара.
– Как ветер? – спросил капитан.
– Несильный боковой по отношению к полосе ноль восемь, но для нас это все равно лучший вариант: она самая длинная.
– Радарная, – вызвал Триливен, – непрерывно информируйте меня вне зависимости от того, слышите вы меня или нет. Без регламента. Если у 714-го возникнут проблемы – кричите!
Бердик похлопал его по плечу.
– Капитан, – вкрадчиво произнес он, – может, все-таки еще раз попробовать попридержать его? По крайней мере до того, как станет светлее и ему…
– Решение принято, – сухо отрезал Триливен. – Парень и так на нервах. Начнем с ним спорить – конец. – Пожав плечами, Бердик отвернулся. Триливен несколько смягчил тон: – Я понимаю, что вы чувствуете, Харри. Но я понимаю, каково и ему! Он же идет по лезвию бритвы!
– Если у него не будет получаться, – спросил Гримсел, – что планируете?
– Скорее всего, у него и не будет получаться, – мрачно отозвался Триливен. – Если все безнадежно, пошлем на повторный заход. Никаких пререканий в эфире, пока не увидим, что у него действительно нет шансов. Тогда я попробую настоять, чтобы сел в океан. – Пару мгновений он выслушивал через наушники показания радара, затем нажал кнопку на микрофоне: – Джордж, держите скорость 160 узлов.
В оживших динамиках послышалось, как 714-й вышел в ответ на связь. После некоторой показавшейся всем мучительной паузы раздался голос Джанет: