Пощады, маэстрина!
Шрифт:
Он слушал меня с непроницаемым лицом, лишь пару раз в глазах мелькнуло что-то типа: она сбрендила?! Но отвечал.
Ханку оказалось семьдесят три года, а не сорок, как я думала. И да, у него имелся целый букет старых травм, которые периодически напоминали о себе. Как я и предполагала. И кое-какие проблемы со здоровьем, приобретенные за прожитые годы. В том числе облысение.
Что удивительно, мужчина не спросил: а на кой мне все это понадобилось?
Я же потратила несколько дней, составила для него программу, приготовила несколько
— Зачем? — коротко спросил мастер Ханк, изучая коробку с флаконами и банками и исписанный лист.
— Мне хочется отблагодарить вас за помощь. Но я не могу сделать это как-то иначе. Поэтому попытаюсь помочь вам тем способом, который мне подвластен. Здесь программа приема зачарованных эликсиров, настоек и зелий, рассчитанная под ваш возраст, пол, вес и состояние здоровья. Для начала именно так. Потом некоторые препараты нужно будет сменить на другие, чтобы восстановить баланс... э-э-э... всего.
— Я помогаю не вам, Мари. А ей, — кивнул он на Софи, терзающую кошачий хвост. Барон стоически терпел, лишь изредка стукая лапой со спрятанными когтями по расшалившимся пальчикам. — К тому же мне самому приятно.
— Я знаю, — улыбнулась я. — Примите, пожалуйста, Ханк. Это от чистого сердца, правда.
Принял. И даже стал принимать, соблюдая мои рекомендации. Сложно сказать, насколько лучше он начнет себя чувствовать через месяц, но я выбирала по нескольким книгам самые лучшие рецепты. Ну и комплекс витаминов и минералов. Да.
А что вы хотите от человека, привыкшего, что непременно нужно все это принимать и следить за здоровьем?
С ректором все это провернуть было невозможно. Я сдуру ляпнула тогда о шефстве над ним. Не учла ситуацию и менталитет местной публики. Если мастер Ханк — это неприкосновенный персонаж, с обетами и целомудрием, о котором всем известно, то ректор... Как было уже сказано ранее коллегами: молодой, холостой, желаемый кус для юных аристократок.
И тут Мариэлла Монкар, которой двадцать с небольшим, мужа нет, но есть ребенок. Понятно ведь, какие сплетни пошли бы. Поэтому я поразмыслила и решила не напоминать о своих опрометчиво сказанных словах. Мастеру Ханку я действительно благодарна. И потом, пусть выглядит он моложе, но фактически ему семь десятков. Софи он заменил дедушку.
Зато себе я тоже составила программу и лично все приготовила. Мне надо жить долго, счастливо и молодо. Бережем каждый волосок, ноготок и зубик. Прожить триста лет беззубой я категорически отказываюсь, а зубное протезирование тут не развито.
А еще — нервы! Ну не восстанавливаются нервные клетки, никакая магия не поможет. Поэтому с утра капельки для душевного равновесия, на ночь капельки для спокойного сна... и да здравствует дзен.
Мастер Ханк выданные ему препараты оценил. По его словам, он стал гораздо лучше себя чувствовать. Я порадовалась, что хоть так смогла отблагодарить его. И продолжила свою алхимическую деятельность.
Но это дела личные
А еще мои факультативы были забиты народом. Потому что мы там и подтягивали программу прошлых лет к переаттестации. И учила я их новым эликсирам и зельям, крайне полезным в быту и для красоты, гигиены, здоровья. Но на парах на них не хватало времени.
Нагружала я бедолаг по максимуму. Опрашивать всех времени, естественно, не хватало. Поэтому я вынуждена была пойти на крайние меры. Я ловила студиозов и проверяла их знания везде, где удавалось.
Сначала народ дружно офигел. Они мямлили, выпучив глаза, потея от натуги и невозможности быстро соскрести мозг в кучу, и пытались что-то мне ответить. А потом ничего, оценили, прониклись, втянулись, перестали шарахаться и бодро отвечали на вопросы.
Я просто подходила к компаниям или к несчастным одиночкам, коим не повезло оказаться у меня на пути. Между лекциями, в коридорах, в столовой или на улице. Ко всем без разбору. Доставала свой ежедневник и приступала:
— Добрый день, студенты. Мгновенный опрос, время! Кьюсак, быстренько расскажите мне способ измельчения мандрагоры для зелья невидимости. Мейзен, продиктуйте мне рецептуру эликсира бодрствования. Летт, перечислите мне ингредиенты зелья от кашля...
— Я не Летт, я Корг, маэстрина.
— Приношу извинения, — зачеркивала я неправильно записанную фамилию, писала верную, и опрос летел дальше: — Плойден, расскажите, каким веществом окислить медь. Чем растворить золото...
Остальные преподаватели были шокированы. Кое-кто даже изволил выразить свое мнение на этот счет. Но я оказалась удивительно толстокожей и почему-то не захотела на это мнение реагировать.
А вот ректору пришлось, ему на мой произвол снова пожаловались. Причем не студенты, эти решили со мной второй раз не связываться, да и привыкли уже ко мне, втянулись. Написал анонимку кто-то из коллег или из администрации Усача. Было неприятно, но закономерно. Явилась тут молодая выскочка, вытворяет боги знают что, весь университет на уши поставила...
— Маэстрина Мари, — отчего-то улыбаясь с жутко довольным видом, обратился ко мне глава учреждения. — Присаживайтесь. Говорят, вы студентов обижаете. Третируете. Никого уважения к традициям и незыблемости учебного процесса не проявляете.
— Магистр Гресс, да какие уж тут традиции, когда к переаттестации нужно подтянуть программу прошлых лет? Где же я найду время их всех опросить на парах, если нужно в эти часы уложить информацию этого года? Студенты плакались?
— Нет, — рассмеялся он. — Эти молчат. Стонут, ноют, но молчат. Похоже, боятся, как бы вы еще чего не изобрели.
— И ничего я не изобретала, — обиделась я. — Обычная живая работа. Чего время терять, когда можно быстренько опросить и проконтролировать. Не могу же я им позволить идти на аттестацию неучами. Они ведь ее провалят. И что тогда делать?