Посейдон
Шрифт:
— Подождите, Мари! Вернитесь же! Вы знаете, корабль перевернулся и там все погибли! Прошу вас, Мари, одумайтесь! Вернитесь назад!
Она уже собиралась побежать за Мари, но Мюллер благоразумно удержал ее.
— Бесполезно, — тихо произнес он. — Вы ее уже не догоните. А вот сами пострадать можете. Она, скорее всего, сама разыщет нас и вернется, когда все поймет сама.
Сверху раздались еще чьи-то поспешные шаги. Джейн Шелби сжала локоть мужа:
— Дик! Мне кажется, я слышала чей-то жуткий крик. Он несся вон оттуда, куда только
— Ну почему вы меня остановили? — чуть не плача, воскликнула Нонни. — Я бегаю быстро и обязательно бы догнала ее. По-моему, с ней что-то случилось. Мари такая милая и добрая, она всегда старалась нам помочь.
— Хорошо, я пойду туда и посмотрю, что с ней, — согласился Мюллер. — А вы подождите меня здесь. Может быть, этот крик не имеет отношения к парикмахеру.
Он чувствовал себя обязанным пойти, раз помешал Нонни вернуть женщину. Значит, в какой-то мере он нес за нее ответственность.
— Только будьте предельно осторожны, Хьюби, — напомнил Скотт.
— Да смотрите не упадите и не покалечьтесь, — добавил Рого. И нельзя было понять, чего в его голосе больше: заботы или насмешки.
Но Мюллера слова детектива, кажется, ничуть не задели. Да и времени обдумывать их не было. Он быстрым шагом дошел до того места, где коридор погружался в темноту. Лампочки не горели. Хьюби почувствовал себя неуютно и уже жалел о том, что сам вызвался искать эту несчастную. Ну кто его тянул за язык? Может быть, он стал таким храбрым и безрассудным потому, что Нонни доверилась ему? Но с чего он должен опекать ее да еще заботиться о какой-то Мари, которую он впервые видит?
Мюллер встал на четвереньки и медленно пополз вперед, держась за трубу рукой и ощупывая ее. Пол в этом месте уходил вниз под углом, затем спуск стал еще круче, и Мюллер остановился.
Он достал из кармана зажигалку, чиркнул и поднял над головой. Стало ясно, почему так истошно кричала эта женщина. Он повернулся, пополз обратно и не выпрямлялся до тех пор, пока не достиг освещенного участка. Здесь он прибавил шагу. Его тошнило. Видимо, Рого как раз и презирал его за эту слабость. Мюллер отвык от жестокостей жизни и давно не сталкивался с такой нелепой смертью, которая настигла эту женщину.
Товарищи молча выжидающе смотрели на него.
— Ну теперь, по крайней мере, ясно, куда нам идти, — неопределенно начал он. — Бедная женщина узнала это раньше нас. — Его передернуло. — Если бы мы выбрали тот путь, нечто подобное могло случиться с кем-нибудь из нас. А, возможно, и со всеми сразу.
— Что могло бы случиться? Я ничего не понимаю, — нахмурился Шелби.
— Часть секции там разнесло взрывом, — объяснил Мюллер. — Но мы бы этого не знали, потому что там полная темнота, а обрыв сразу под ногами. Вот и Мари не ожидала, что пол внезапно пропадет и она полетит в пропасть. Короче, там глубокая дыра, глубиной, может быть, в два уровня. Заполнена водой и нефтью.
— Она уже не соображала, что делает, да? — спросила Нонни. — Ну почему я не задержала ее?! — Она еле сдерживалась, чтобы не расплакаться.
Печаль Нонни растрогала даже сурового Рого. Он повернулся и по-отечески положил ей руку на плечо:
— Не переживайте так уж сильно, мисс. Вы сделали все возможное. Никто из нас не сумел бы помочь ей.
— Ты лучше держись подальше от этой маленькой проститутки! — брезгливо поморщилась Линда.
Нонни, не вытирая слез, ощерила свои маленькие остренькие зубки и угрожающе шагнула в сторону миссис Рого.
— Кого это ты, сучка, тут проституткой назвала? А ну, повтори!
Как ни странно, но Мюллер, не выносивший брани, внезапно почувствовал, как на него тоже нахлынул гнев. Он полностью принял сторону Нонни.
— Ну-ну, остыньте-ка, обе! — вмешалась Белль Роузен, но Мэнни тут же остановил ее:
— Мамочка, не встревай, пожалуйста!
Майк Рого строго взглянул на Нонни и произнес:
— Расслабься, сестренка. Никто тут никого не обзывает. Ты просто ослышалась, ясно? У нас и без того забот хватает. — А Линде сквозь зубы процедил: — Попробуй только еще раз! Сейчас же прекращай все эти свои штучки!
Ловко используя свои полицейские навыки, Рого Встал между женой и Нонни, чтобы женщины уже не могли коснуться друг друга. Мюллер тоже на всякий случай встал рядом с танцовщицей. Но Нонни была слишком страстной натурой, чтобы прощать оскорбления. Глаза ее гневно сверкали, она поджала губы и не отступала.
— Она назвала меня проституткой!
Нонни бушевала. Легкий халатик грозил вот-вот распахнуться, рыжие волосы разметались по плечам. Мюллер почувствовал, что она нравится ему все больше. Правда, именно сейчас Нонни как раз больше всего и напоминала женщину той профессии, к которой ее отнесла Линда.
— Не обращайте внимания, — отмахнулся Мюллер, — видимо, она вспомнила себя в юности. Такое иногда случается.
Нонни тут же успокоилась.
— Правда? А я и не поняла. Может быть, я совсем дура, как вы считаете?
Рого внимательно смотрел на Мюллера. Он хотел бы знать, что тот имел в виду и ждал его объяснений. В зависимости от этого детектив и решил действовать.
Но Хьюби произнес только короткое:
— Нет, я так не считаю. — И замолчал.
Тогда снова заговорила Нонни:
— Я вовсе не проститутка. Мне приходится очень помногу работать, чтобы добыть денег себе на пропитание. Вы даже не представляете, какой это тяжкий труд.
И снова Мюллер почувствовал, как у него перехватило горло. Ему хотелось защищать ее, оберегать: схватить сейчас в объятия и прижать к себе, укрывая от опасностей. Вдруг он вспомнил, что под халатом у нее ничего не надето, и она показалась ему еще уязвимей. Он подвинулся к Нонни и зашептал: