Посейдон

Гэллико Пол

Рого понял, что сейчас был готов сам завыть от отчаяния: еще немного, и он выльет всю свою злобу на первого, кто попадется ему под горячую руку. Может быть, так бы случилось, но вдруг раздался протяжный стон — стонала от боли Белль Роузен:

— Боже! Боже мой!

— Мамочка! Мамочка, что с тобой? — в страхе засуетился Роузен. — Что случилось? Ради всего святого, включите свет, кто-нибудь!

— Свет! — коротко скомандовал Мартин.

Яркие лучи фонарей тут же осветили Белль Роузен. Ее губы посинели,

а высокая грудь резко вздымалась и опадала. Было видно, что женщина задыхается. Время от времени она вскрикивала:

— О Боже мой!.. Боже… Эта боль…

«Господи, этого только не хватало! — подумал Мюллер. Он всполошился не на шутку. Он однажды видел нечто подобное. — У нее самый настоящий сердечный приступ!»

Откуда-то издалека раздался резкий металлический звук, затем грохот и тяжелый гул. «Вот мы и тонем!» — пронеслось в голове Мюллера, и он крепче прижал к себе Нонни.

— Что это такое? Что происходит? — испуганно выкрикнул Мартин.

Кемаль бросил тревожный взгляд куда-то вверх, в темное и недоступное пока для всех них пространство.

— Да при чем тут эти звуки? При чем тут корабль? — застонал Роузен. — Неужели вы не понимаете, что моей жене плохо? Что мне делать? Как ей помочь?

— Постарайтесь успокоить ее, — посоветовал Мюллер. — Это единственное, что можно сделать, пока мы…

— Я буду молиться, — перебила его мисс Кинсэйл.

— Боже мой! Боже! Боже мой! — продолжала охать Белль.

— Мамочка! Мамочка, я здесь, я рядом.

— Воздух! — закричал Шелби. — Тут кончается воздух! Вот почему она задыхается! Я сам уже еле дышу.

И опять до их слуха донеслись странные звуки: словно где-то вдали рвались стальные тросы, отваливались куски железа и с грохотом падали один на другой.

— За нами пришли! Помощь подоспела! — радостно встрепенулся Мюллер. — Этот звук идет оттуда, сверху! Быстрей же! Пока у нас еще остались силы, надо дать им знать, что мы здесь!

— Эй, Кемаль! — обратился к турку Мартин. — Поднимайся скорей туда. Возьми с собой топорик. Кстати, где наш топор?

В бледном свете фонарей все оглядывались вокруг. Люди начинали задыхаться и жадно раскрывали рты, как рыбы, выброшенные на берег. Но они нашли в себе силы подняться на поиски топора.

— В последний раз он был у вас, как мне помнится, — сказал Рого Ричарду.

— Нет-нет, вы ошибаетесь, топор был у Мартина.

— Нужно стучать по корпусу судна. Скорей же! — торопил товарищей Мюллер. — Куда же запропастился этот топор?

— Он у доктора Скотта, — спокойно сообщила мисс Кинсэйл.

— Что?! Но Скотт мертв.

— Он забрал его с собой. — Все молча уставились на старую деву, а она продолжала: — Он был привязан к его поясу. Я видела, как луч света блеснул на металле, когда Скотт покидал нас.

— Вот ведь подлец! — захрипел Рого. — Ведь теперь

получается, что это именно он сгубил всех нас!

Бог любит троицу

Джеймс Мартин, самый тщедушный и субтильный из всех, вдруг ощутил внезапный прилив энергии. Взяв фонарь, он медленно подтянулся на поперечной перекладине, проходившей под самым килем, чуть откинулся назад, и, собрав последние силы, ударил фонарем по внутренней стороне обшивки. Раздался звон разбитого стекла, который вряд ли смогли бы услышать снаружи сквозь толщу переборок и корпуса.

Мартин спрыгнул, точнее, рухнул вниз и прохрипел:

— Ну вот… Кажется, все…

Мюллер пробормотал:

— Нонни… Как это глупо и страшно… Нам было так хорошо…

— Это уже не важно, Хьюби. Мы скоро умрем, да?

— Да, наверное.

— Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, Нонни. Не покидай меня.

Внезапно какой-то нечеловеческий металлический голос, от звуков которого кровь стыла в жилах, пророкотал сквозь липкую духоту:

— Есть там кто-нибудь живой?

— Боже праведный, — прошептал Мюллер. — Они говорят с нами. Но как им это удалось?

Голос был ровный, бесстрастный, без интонаций. Он продолжал:

— Есть там кто-нибудь? Говорит капитан первого ранга Торп, командир спасательного фрегата «Монро» ВМС США. С вами установлена двусторонняя громкая связь. Если вы откликнетесь, мы вас услышим.

Мюллер широко открытым ртом ловил вязкий, зловонный воздух:

— Да, да! Мы здесь!

— Хорошо! Мы слышим вас. Сколько вас там?

— Нас одиннадцать человек. Шестеро мужчин и пятеро женщин. Мы погибаем. Нам нечем дышать. Вы можете вызволить нас отсюда?

— Да. Потерпите еще немного. Мы не можем разрезать обшивку автогеном, у вас слишком мало кислорода.

Рого вдруг взорвался:

— Потерпите, мать вашу! Какого черта, вы думаете, мы карабкались сюда? Чтобы задохнуться? А ну-ка, живо вытаскивай нас, ублюдок!

Бездушный механический голос без тени сочувствия отвечал:

— Сначала мы должны подать вам кислород. Сейчас устанавливают турбобур, насосы и шланги. Сохраняйте спокойствие. Кислорода у вас больше, чем вам кажется. Не двигайтесь. Не разговаривайте без крайней необходимости. Дышите реже и ровнее.

Роузен поднял глаза к своду.

— Моя жена. Ей очень плохо.

Мюллер добавил:

— Похоже, у нее сердечный приступ.

Голос ответил.

— Здесь есть врач. Он поговорит с вами. — Пауза. — Говорит лейтенант Уорден, судовой врач. Каковы симптомы?

Как это ни странно, но все вдруг почувствовали, что им есть, чем дышать. Мюллер ответил, запинаясь:

— Однажды я был свидетелем сердечного приступа. Боль в груди. Губы все синие. Она задыхается.