Посиделки на закате

Песков Василий Михайлович

В последние годы этологи обнаружили тонкие механизмы, регулирующие поведение животных, в том числе брачное. Один из них — импринтинг (запечатление). В первые же дни и часы жизни малыш признает за своих тех, кого видит. В природе чаще всего это бывает мать. Ее облик формирует у животного представление о том, в чьем обществе ему следует быть, формирует представление и о будущем половом партнере. Если же по каким-то причинам запечатляется некто, в том числе человек, «родня» не будет волновать животное, оно будет искать общества объекта, запечатленного в раннем детстве. Этот закон не позволил осуществить интересный замысел. Яйца редких журавлей — стерхов клали в гнезда канадских журавлей с надеждой: в природе возникнет новая популяция

редких птиц. Не вышло! Журавли благополучно вырастали, но были равнодушны друг к другу.

Объектом любви эти белые птицы избирали серого журавля, не встречая, естественно, никакого встречного чувства. В журавлиных питомниках, где запечатляется человек, на него и распространяет взрослая птица половой интерес. Стоящий рядом журавль не волнует ее совершенно…

Вот такие тонкости у любви, могучей силы в совершенствовании жизни.

 _{Фото из архива В. Пескова. 5 ноября 1991 г.}

Дубовая каша

(Окно в природу)

В московском Тимирязевском парке под вечер я был остановлен странным и непривычным шорохом. Широким фронтом в дубняке ворошил кто-то опавшие листья. Батюшки, утки! Десятка четыре птиц, растянувшись цепочкой, вытянув головы, проворно обшаривали листву-сплошная шевелящаяся масса. Утки искали желуди. Я догадался об этом сразу, потому что и ранее в воронежских дубняках спугивал птиц, прилетавших с болота промышлять лакомую еду.

Утки не единственные, кто прилетает кормиться в дубравы. Любят желуди кабаны и находят их даже в снегу по запаху. Родня кабанов — домашние свиньи предпочтут желуди любому самому вкусному корму. Едят желуди олени, медведи, лисы. Настоящими специалистами по желудям являются сойки. Они глотают их, пока не наполнится зоб, и потом, прихватив желудь еще и в клюв, нарядная птица ищет укромное место, чтобы расклевать плод. Желудь, гладкий и обтекаемый, частенько выскальзывает, падает вниз. Птица не огорчается, берется за новый.

Так опорожняется зоб. Подобно тому как кедровка распространяет семена кедров, сойка является сеятелем желудей.

На «дубовой каше» проводят зиму и едоки мелкие, но сильные численностью. Семейная парочка грызунов за две недели способна перетаскать в укромное место до двух килограммов отборного корма. Мыши умеют находить желуди на плантациях и часто сводят на нет все усилия лесников.

Но в долгу не остаются и лесоводы. Опытным глазом в дубравах находят они мышиные кладовые и без труда за осень запасают до трех центнеров отборного посадочного материала. За счет мышей кормят еще и домашних свиней.

Каждый человек наверняка хоть раз держал в руках желудь, любовался этим похожим на тяжелую гладкую пулю плодом в резной «тюбетейке». Под кожистой оболочкой желудь прячет плотное беловатое тело. Разгрызешь — чувствуешь вяжущий вкус: желудь содержит пятьдесят процентов крахмала, танины и еще что-то важное для ростка дуба в первый год жизни.

Жители лесостепи всегда

смотрели на дубравы как на второе поле, особенно в годы неурожайные. Я тоже помню хлеб военной поры с примесью желудевой муки. А недавно прочел: «Есть основания предполагать: не злаки — рожь и пшеница — были первым хлебом людей, а желуди». В древности средний пояс европейских равнин покрывали дубравы. Сбор желудей знаком был людям с первобытных времен.

На раскопках селений трипольской культуры (нынешняя Кировоградская область Украины) были обнаружены растертые в муку желуди. Этот «помол» произведен был пять тысяч лет назад.

А теперь посмотрите на нижний снимок.

На нем — специалист по желудям из мира существ, не очень приметных. Зовут его слоником, долгоносиком. Жучок на редкость фотогеничен: мохнатое тельце, выразительные глаза, а главное — впечатляющий инструмент для сверления желудей. Размеры жучка ничтожные — уместится на ногте большого пальца. При опасности он притворяется мертвым. И со времен динозавров приспособлен к потрошению желудей. Впрочем, сказано слишком сильно. Хоботком слоник делает лишь отверстие в желуде, чтобы положить в него яичко. Через одну-две недели из яичка вылупится личинка и начнет поедать созревающую сердцевину. Для нее желудь — и стол, и дом.

Тронутый долгоносиком плод упадет с дуба еще до полного созревания. Личинка, свалившись с неба на землю, свое убежище покидает. И тут начинаются неведомые для нас страсти. На земле любителей желудевой еды считай — не сочтешь. Здоровый желудь из-за крепкой его скорлупы мало кому по зубам. Но в дверцу, проделанную долгоносиком, как в ночлежку, устремляется всякая живность. На остатках еды и помете личинки вырастают грибы, и желудевый домик превращается в столовую для тахинной и грибной мух, для маленьких слизняков, муравьев. И постепенно от желудя остается одна «обертка» с окошком.

Много разных существ кормит великан-дуб, стоящий где-нибудь на опушке. Остается ли что-нибудь для продолжения его рода? Конечно! Конечно, не все пожирается — дятел на лету уронил желудь, сойка выпустила из лап, мыши с ношей к гнезду чего-нибудь испугались… Вот и есть у желудя шанс прорасти. Прорасти, правда, еще не вырасти. Лишь малая часть дубочков станет большими деревьями. Зато и живут потом долго.

Отдельным долгожителям тысяча или даже две тысячи лет.

 _{Фото из архива В. Пескова. 12 ноября 1991 г.}

Жили у бабуси…

(Окно в природу)

«Жили у бабуси два веселых гуся…»

Веселых?

Кто видел гусей такими? Точно об их характере сказано в старой книжке по домоводству: «Гусь — птица серьезная, не суетливая, исполненная достоинства, готовая постоять за себя». В самом деле, посмотрите, как чинно, неторопливо шествуют гуси с луга домой. Надо перейти дорогу, по которой мчатся автомобили, — гуси сделают это спокойно, без паники, свойственной в этом случае, например, курам. И попробуйте подразнить гуся — окажетесь в положении незадачливого Евсея. На птичьем дворе среди кур, уток, индюшек, цесарок гусь не только не даст в обиду себя, но и силой гусиного авторитета потушит ссору, приструнит забияку.