Посланец (сборник)
Шрифт:
Званий своих они не называли, и это не понравилось Беспалову. «Или хитрят чего-то, или слишком умные, – подумал он. – Но, если ребят пригласил Биденко, должны быть надежными. Он кого попало, не позовет».
Официант принес выпивку и закуску. Беспалов налил водку в рюмки, поднял свою и сказал:
– Первый тост всегда пью за тех, кого нет с нами. За то, что не дожили, не долюбили и никто этого не сможет сделать за них. У каждого из нас есть, кого вспомнить, с кем бы хотелось вот так посидеть, поговорить, выпить.
Он опрокинул водку в рот, зажмурился и поставил пустую рюмку на стол. Все
– Скоро у них большой день, – сказал Андрей Елагин и поправил свой модный галстук.
– Что за день? – спросил Беспалов.
– Это же хозяева нашей жизни. Весь город в их руках и эта гостиница тоже.
– А что они собираются праздновать?
– Сразу два события – футбольный матч и бега на ипподроме. – Елагин бросил сердитый взгляд в угол и отвернулся. Потом поднял глаза на Беспалова и сказал: – Никогда не думал, что у нас столько азартных людей. На футболе и бегах делаются гигантские ставки. Тотализатор принадлежит им, – он кивнул в угол, откуда раздавался гул голосов. – Выигрыш составляет мизер. Остальное забирают они. Я бы многое отдал, чтобы подержать в руках их гешефт.
– А еще что им принадлежит, кроме тотализатора? – спросил Беспалов.
– Гостиницы. Рынки. Розничная торговля. Банки. И, конечно, пресса.
– Мясом торгуют тоже они? – Беспалов сразу вспомнил Миронова, у которого во дворе сжигали живую свинью.
– Конечно, они, а кто же? – сказал молчавший до этого Биденко.
– Большевиков бы на них, – сказал Глебов. – Они бы вмиг экспроприировали все, нажитое нечестно.
– А ты знаешь хоть одного нашего богатого, который что-то нажил честно? – спросил Биденко.
Между ребятами разгорался спор, но Беспалов в него не вмешивался. Он думал о том, что все, сидящие сейчас с ним за одним столом, прошли огонь и воду, не раз заглядывали смерти в глаза, защищая Родину, которую до сих пор считают своей. А те, кто шумит в полутемном углу зала, в это время прибирали к рукам все, что когда-то принадлежало народу, да и сам народ тоже. Пока одни проливали кровь, хозяевами жизни становились другие. Они сделали на этой крови свои состояния. У него была стойкая неприязнь к таким людям. А после того, как узнал о смерти Нади, она еще более усилилась. Беспалов, качнувшись, прогнал невеселые размышления и вдруг увидел, что все ребята, враз замолчав, напряженно уставились на него. Неожиданно для самого себя он спросил:
– У вас есть какое-то предложение?
– Предложение одно, товарищ капитан, – сказал Биденко. – Провести экспроприацию.
– Вам это пришло в голову только сейчас? – Беспалов в недоумении посмотрел на сержанта.
– Мы и раньше об этом думали. А когда встретили Глебова, он нам сказал: был бы с нами капитан Беспалов, он бы все это мигом организовал.
– Вы хоть понимаете, что это такое? – спросил Беспалов. – Они – власть. У них охрана, в которой служат профессионалы, прошедшие школу спецназа. Милиция, прокуратура – тоже их. А мы кто такие?
– Мы тоже профессионалы, – сказал Елагин.
Фраза эта была произнесена так
– А я здесь при чем?
– Вы же знаете, что любую операцию разрабатывает оперативный отдел, – сказал Биденко. – В нем собираются лучшие головы. Если их нет, операция будет провалена. Нам вашей головы не хватает, товарищ капитан.
– Моя голова и мне нужна, – ответил Беспалов.
Он попросил Биденко об этой встрече для того, чтобы вместе с бывшими сослуживцами подумать о том, как легче пережить лихолетье. Может быть, организовать небольшую транспортную контору, которая могла бы перевозить грузы в соседние города. Может быть, создать частное детективное агентство. Может быть, что-то еще, что не даст пропасть с голоду. А у них уже давно вызрела совершенно другая идея.
После того как Беспалов узнал о смерти Нади, у него возникло одно желание – отомстить убийцам. Оно заслонило все остальное. Это желание не прошло и сейчас, но теперь оно сразу показалось частным. С такими ребятами можно не только отомстить, но и совершить много других дел.
– Кем вы были до армии, Биденко? – спросил Беспалов.
– Оболтусом, товарищ капитан. Два года учился в политехе, сдуру бросил. Вот и загремел в армию.
– Теперь жалеете об этом?
– О том, что прошло, жалеть поздно, – сказал Биденко. – Надо думать о том, как жить дальше.
– У меня, сержант, одно дело, которое, как заноза, сидит в сердце, – сказал Беспалов, нахмурившись. – В Катайске два подонка в прошлом году изнасиловали и убили девушку. Одному дали шесть, другому семь лет. Я думаю, что это несправедливо.
– Я что-то слышал об этом, – тут же откликнулся Елагин. – Как раз после них в тот же день судили наших. Они, по-моему, до сих пор сидят в одной колонии. Вы не помните их фамилий?
– Анваров и Кравчук. А за что судили ваших? – спросил Беспалов.
– Потребовали от некоторых господ учтивого к себе отношения, а те их не поняли. Пришлось вразумлять. Потом был суд. Прокурор оказался на редкость несправедливым, судья его поддержал. И тоже дал одному шесть, а другому семь лет. Слово справедливость, товарищ капитан, из нашего официального лексикона вычеркнуто надолго.
Беспалов понял, что друзей Елагина осудили за драку. Причем и за нее, и за двойное изнасилование с убийством дали одни и те же сроки.
– Без справедливости человеческое существование теряет смысл, – заметил Беспалов. – Как только исчезает справедливость, начинается смута. Сначала в душах людей, потом во всем государстве.
– Я свяжусь с нашими ребятами, – сказал Елагин. – Они все выяснят, и, даю вам слово, справедливость будет восстановлена.
Мгновенная сообразительность Елагина понравилась Беспалову. Тот сразу понял, что речь идет не просто о девушке, а об очень близком человеке, против которого совершено преступление. Такое нельзя прощать. Любая банда должна понять, что посягать на кого-либо из сплоченной группы людей, прошедших две войны, чрезвычайно опасно. А совершить убийство их близкого – опасно смертельно. Возмездие последует неотвратимо и незамедлительно.