Посланец. Переправа
Шрифт:
Сидя за столом, Беспалов вдруг ощутил ту атмосферу понимания, дружбы и товарищества, которая окружала его только в армии, когда он находился среди своих солдат. Сейчас они смотрели на него и ждали ответа. Беспалов не мог дать его мгновенно, ему требовалось время на раздумье. Он еще раз бросил взгляд в угол зала и спросил:
— Что это за люди?
Елагин неторопливо скосил глаза и, немного помедлив, ответил:
— Тот, что сидит спиной к нам, Мусса Джабраилов. Он у них главный. Точно знаю, что прибыл с Кавказа, но откуда конкретно, не выяснял. Справа —
Беспалову снова понравились суждения Елагина. Он давал точную характеристику каждому и реально оценивал соперника.
— Такие вещи не решаются спонтанно, — произнес Беспалов, помедлив. — Вы задали вопрос, я должен на него ответить. Мне нужно время, чтобы подумать.
— Вам надо съезжать из гостиницы, — Елагин произнес это таким тоном, словно Беспалов уже все решил. — Она принадлежит им, здесь у них все под контролем. В том числе — девки.
— Девки меня не интересуют, — сказал Беспалов.
— У меня есть один адрес, товарищ капитан, — хитровато улыбнулся Глебов. — Двухкомнатная квартира с мебелью. И совсем недорогая. Хозяева на три месяца уехали за границу. Вы с ними даже не увидитесь.
— А сейчас кто в ней живет? — спросил Беспалов.
— Я, — ответил Глебов. — Но вы не беспокойтесь, у меня есть еще одна квартира, даже с хозяйкой. Я безо всяких проблем могу перекантоваться в ней.
Беспалов понял, что боевая группа уже создана, задание получено, теперь все смотрят только на него. Но ответа на вопросительные взгляды товарищей по оружию у него не было.
Утром он переехал на квартиру, которую предложил Глебов. Она оказалась в новом доме, предназначенном совсем не для бедных. В каждом подъезде стоял домофон, на просторных лестничных площадках располагалось всего по две квартиры. Беспалова удивила чистота у дома и в подъезде. Остальной город выглядел совсем по-другому.
Закрыв за собой дверь, он обошел квартиру, заглянул в туалет и ванную и, подняв глаза на Глебова, спросил:
— Кто доверил вам это жилье?
— Добрые люди, — ответил Глебов. — Я с ними быстро схожусь. Уехали надолго, а за квартиру боятся. Вот и оставили посторожить. Я, товарищ капитан, вызываю доверие у многих людей с первого взгляда.
Беспалов невольно улыбнулся. Знали бы добрые люди о том, что задумал Глебов, может быть, и не отнеслись к нему так доверчиво. Квартира как нельзя лучше подходила для подготовки операции. Подъезд почти всегда пуст, его жильцы не будут знать о том, кто придет к Беспалову. Дверь подъезда открывается по сигналу домофона, а звонить будут только ему.
— Если вас здесь все устраивает, — сказал Глебов, — я пойду. Когда мы встретимся?
— Завтра в девятнадцать ноль-ноль. Мне надо осмотреться и в квартире, и в городе. Связь с ребятами у вас есть?
— Конечно. — Глебов козырнул и вышел.
Беспалов
Вещей у него почти не было. В сумке лежали две свежие рубашки, смена белья, да бритвенный прибор. Он поставил ее около дивана и сел, размышляя над тем, что делать дальше. Беспалов никогда не участвовал ни в одном ограблении. Воров и грабителей он ненавидел, считая, что с ними надо публично расправляться на месте преступления. Чтобы не было повадно другим. Теперь его самого втягивают в ограбление. Правда, ограбить предлагается не тех, кто еле-еле сводит концы с концами, а других грабителей, наживающихся на разорении страны и ее народа. Чтобы не мучила совесть, хитрые большевики в свое время придумали для таких операций даже специальный термин — «экспроприация». В переводе на простой язык — конфискация награбленного или, если хотите, восстановление справедливости.
Беспалов считал, что он хорошо знает своих бывших сослуживцев. И Биденко, и Глебов были не только честными, но и совестливыми. Заходя в кишлаки, которые приходилось занимать с оружием в руках, они никогда не брали ничего ни у чеченцев, ни у афганцев. Наоборот, делились с ними последним. Давали лекарства, оставляли галеты, тушенку и сгущенное молоко, хотя сами не всегда имели этого в достатке. «Почему же сейчас они хотят стать другими? — думал Беспалов. И сам же отвечал на свой вопрос: — Наверное, потому, что их делает такими сама жизнь. Защищая родину, они оказались выброшенными на улицу. Сегодня они никому не нужны. Они хотят справедливости».
Но становиться грабителем ему все равно не хотелось. Даже во имя справедливости. Не исключено, что такие сомнения мучили и самих ребят. Не зря же окончательное решение они оставили за ним.
Беспалову хотелось своими глазами посмотреть на городскую жизнь и, может быть, увидеть тех, кто управляет этой жизнью. Побывать на ипподроме и стадионе, зайти в банк, постараться заглянуть в его двор, обойти соседние улицы и переулки. Как говорят военные, сделать рекогносцировку. Но начать обход он решил с местного рынка, с торговли мясом. Случай в деревне не давал ему покоя.
Главный рынок находился в старой части города, состоявшей из деревянных одно — и двухэтажных домов, построенных еще в конце XIX и начале ХХ века. Их окружали высокие, посеревшие от времени деревянные заборы, за которыми находились ветхие дворовые постройки и отхожие места. В ежедневном быте горожан здесь ничего не изменилось за последние полтора века. Это резко контрастировало с тем, что Беспалов видел на Северном Кавказе. Там горцы жили в основном в добротных двухэтажных каменных особняках.