Послание Геркулеса
Шрифт:
– А теперь…
– Сегодня я из машины видел птицу на ветке над воротами. Пару недель назад мне было бы трудно рассмотреть само дерево.
– И это ты можешь сделать для каждого?
– Вероятно. Все, что для этого нужно, - немножко химии. И анализ крови. Гамбини сел.
– Мы говорим о тексте?
– Разумеется.
– Ты это взял из текста.
– Да. Я это взял из текста.
– Боже мой, Сай, кто бы мог поверить? Они же инопланетяне, как все это может быть применимо к нам?
–
– Он подумал и добавил.
– Ну, на самом деле я еще не уверен. Но что-то применимо.
– Значит, нас ждет революция в офтальмологии. Но ведь должно быть что-то и большее?
– Уж конечно. Эд, я пока недостаточно знаю, но это только начало. Мы будем играть с этими программами, менять их.
Исправлять. Улучшать. И я не знаю, что мы еще сможем сделать: вылечить рак, усилить сердце… Сам придумай.
– Мы говорим о полном прекращении износа?
– Не вижу препятствий. Перед нами огромная работа. И нам нужно больше информации о геноме. Но как только мы. составим карту собственной системы, метод уже будет ждать. Мы получим средства лечения эпилепсии, лимфогранулематоза, катаракты, чего угодно. И все это - в тексте.
За всю свою жизнь Хаклют не мог вспомнить у себя такого восторга.
Гамбини снял очки. Он использовал их только для чтения. Уже много лет их надо было сменить на новые, но он боялся, что новые стекла еще сильнее ослабят глаза, а потому откладывал визит к окулисту. Здорово было бы от них избавиться. И от болей в спине в сырые дни, и от складок на животе и под подбородком. От темного страха, иногда приходящего по ночам, когда он просыпается от собственного сердцебиения. Господи, чего только не отдашь за это? За возвращенную молодость.
– Кто-нибудь уже знает?
– Еще нет.
– Сай, ведь ты же предлагаешь полный контроль над процессом старения!
– Кажется, мы говорим именно об этом.
– Хаклют подумал, - Я еще не знаю, каковы будут психологические эффекты. Но в том, что касается физического здоровья, если собственная ДНК не предаст и если не попадать в авиакатастрофу, я не вижу, почему вообще кто-то должен умирать.
Гамбини взял большую скрепку и стал вертеть ее в пальцах.
– Наверное, какое-то время об этом лучше не говорить.
– Почему?
– спросил Хаклют, немедленно став подозрительным.
– Потому что возникнут некоторые проблемы, если люди перестанут умирать.
– Ну конечно, надо будет установить какой-то контроль и что-то подрегулировать.
– А как ты думаешь, что скажет Белый дом?
– Я думаю, президент будет в восторге.
– Это да. Но ты видел, какие у нас были проблемы, когда мы обнародовали кое-какие философские трактаты алтейцев.
А эта чертова история с энергией вызвала обвал рынка. Что же тогда сделает эта новость?
– Да плевать, Эд! Мысли масштабно, а о деталях пусть волнуется кто-нибудь другой. Наша обязанность - доложить национальному совету по прогрессу науки.
– Или американской организации бойскаутов, - засмеялся Гамбини.
– Слишком опасно. Если люди пронюхают о чем-то подобном, один Бог знает, что будет дальше. Я тебе скажу одно: отдать это Харли - значит отдать шайке бессмертных политиков, и больше никто никогда об этой технике не услышит.
– Вот почему мы должны представить ее лично.
– Сай, кажется, мы друг друга не понимаем. Бейнс считал, что нашел в тексте нечто столь опасное, что советовал уничтожить его целиком.
– И что же он нашел?
– Способ управления черными дырами.
– Гамбини дал Хаклюту время подумать.
– Мы это закопали. Не доложили и не доложим никогда. Но я не уверен, что твое открытие не из той же корзины. Ты представь себе, Сай, мир, в котором люди перестали умирать. Даже ненадолго. Если они не будут умирать от естественных причин, начнут умирать от чего-то другого. Вероятнее всего, от голода. Или пулевых ранений. Понимаешь, у нас просто нет ресурсов для той цифры населения, что возникнет через несколько лет.
– Но комитет ООН…
– С таким никто не справится. И поступить с этим нам придется так же, как с открытием Римфорда.
– Нет!
– Это был почти крик боли.
– Такого нельзя скрывать! И кто ты вообще такой, чтобы брать подобное решение на свои плечи?
У Гамбини выступил пот на лбу.
– Я единственный человек, которому это положено по должности. Если сведения выйдут за пределы этого кабинета, мы их уже не удержим.
– Несколько секунд Гамбини смотрел на стену.
– Мы об этом еще поговорим, - обещал он.
– Но пока что работа останавливается.
– Гамбини взял со стола гроссбух и перелистал.
– Ты работал с набором данных № 101?
– Да.
– Отлично. Сдай все свои записи. Все экземпляры. Все материалы. Из этого здания ничего не должно выйти.
Хаклют был так же подавлен, как недавно восторжен.
– Эд, - сказал он, - такое нельзя скрывать…
– Я и не собираюсь, Сай. Единственное, чего я хочу, - гарантировать, что ничего не случится раньше, чем я этого пожелаю.
Хаклют ощутил полную опустошенность.
– Ты сумасшедший, - сказал он.
– Ты знаешь, мне ведь достаточно сказать Розенблюму или Кармайклу, что ты делаешь, и ты тут же окажешься за решеткой.
– Может быть, - согласился Гамбини.
– Но перед тем, как ты это сделаешь, остановись и подумай о последствиях. Будь разумен, о большем я не прошу.
СОТНИ ПОГИБШИХ НА УЛИЦАХ ЙОХАННЕСБУРГА
Обе стороны обвиняют друг друга в зверствах…
АЛТЕЙСКИЕ ФУТБОЛКИ МАССАЧУСЕТСКОЙ ФИРМЫ ИДУТ НАРАСХВАТ
БЕЙСБОЛЬНЫЙ СЕЗОН ОТЛОЖЕН ИЗ-ЗА ЗАБАСТОВКИ
Первая проверка Союза бейсболистов… Организации болельщиков угрожают бойкотом…