Послание из прошлого
Шрифт:
– Так я и думала, – сказала она. – Жюль Верн?
– Ага!
– Слишком много ты читаешь. Смотри, делай перерывы, а то зрение сядет. Иди, в мяч с ребятами поиграй.
– Да, мам, иду!
Он разгрузил сетку, выскочил из кухни, натянул кеды и чмокнул ее в щеку.
– Я люблю тебя, мамочка!
– Я тебя тоже люблю, сын. – Она серьезно посмотрела на него, и в ее глазах он прочитал и печаль и благодарность и… что-то еще. Что-то неуловимо важное.
Кажется…
Но Витя даже не взглянул на приготовленный завтрак – вареное яйцо, сосиску и два кусочка прожаренного с маслом хлеба.
Весь день! – подумал он. – У меня есть весь день, чтобы…
Мигом подскочил он к заветному шкафу, распахнул дверцы… и сердце его замерло. Магнитофона не было на месте.
Шкаф был таким большим, что, возможно… он просто его не заметил. Обшарив всю нижнюю полку, Витя почувствовал, как на глаза навернулись слезы.
– Нет, не может быть… – вырывалось у него. – Мама все-таки заметила… она… она как-то сказала, что нужно сдать магнитофон в комиссионку…
От ужаса Витя почувствовал тупую ноющую боль, разлившуюся по всему животу – кортизол, гормон стресса сковал его волю, в мгновение ока превратив в беспомощного маленького мальчика.
Размазывая слезы, он заглянул во все углы небольшой двухкомнатной квартиры – отодвинул шторы, проверил подоконники, пошарил в чулане, заглянул в санузел и даже нырнул под кровать. Пусто! Бобины, которые он складывал в нижний ящик шкафа, тоже пропали. Та самая бобина, на которой он услышал странный голос – исчезла.
Почувствовав какое-то странное опустошение, будто бы его предали, Витя напялил тапки и вышел на лестничную клетку.
– Только бы она была дома… только бы она была дома, – повторял он как заклинание.
– Витя? Что случилось? – Тетя Оля, открывшая дверь, всплеснула руками.
Он едва не разрыдался на пороге.
– Тетя Оля! Можно… можно мне позвонить… маме?
– Господи… что случилось?
Она посторонилась, впуская его в квартиру.
От слез он практически ничего не видел – только желтый корпус телефона, диск и трубку.
Он набрал номер.
Мама работала экономистом в прачечном комбинате и в отделе телефон был только у начальника.
– Прачечный комбинат, Косенков слушает.
От волнения Витя забыл, что нужно сказать и кого позвать.
– Алло, – повторил требовательный мужской голос. –
Заикаясь, Витя выпалил:
– А Марию Павловну можно позвать? – сердце его, казалось, выскочит из груди.
– Маша… – услышал он в трубке. – А где Маша?
– Так она репетирует в актовом зале на день легкой промышленности… – послышался голос издалека.
У него отлегло от сердца. Значит, скорее всего, не комиссионка… но…
– Молодой человек, ее сейчас нет. Может, что-то передать?
Витя опустил трубку. Ноги его стали ватными. Единственная бобина – если он не успеет, голос, тот самый голос… возможно, он больше никогда не услышит его.
– Тетя Оля, – взмолился он. – Вы не дадите мне три копейки на трамвай?
– Господи, Витенька, да что ж случилось то?
Не дождавшись ответа, она похлопала по карманам, выудила откуда-то монетку и протянула ему.
– Спасибо! – крикнул Витя и выскочил за дверь. Он даже не подумал, что нужно закрыть дверь в квартиру.
– Маша, спасибо за магнитофон! Ты нас очень выручила! – Петр Евгеньевич, заместитель начальника экономического отдела с уважением взглянул на аппарат, стоящий у сцены актового зала. – Мощная вещь! – он попробовал приподнять его и охнул. – Какой тяжелый! Как ты его дотащила?
Мария лишь пожала плечами.
– А микрофон захватила?
Она кивнула.
– Тогда… если готовы… приступим? Все взяли свои слова?
Чертыхаясь, он установил магнитофон на стол, подключил его к сети, воткнул микрофон.
– Андрей Михалыч, вы первый.
Пожилой мужчина кивнул, достал лист бумаги с напечатанной речью, подошел к столу и взял микрофон в руки. Он заметно волновался, лист слегка дрожал.
Витя едва втиснулся в трамвай.
– Проходите, проходите в салон, – слышалось отовсюду. – Подвиньтесь!
Он отсчитывал остановки на память. Выходить на десятую. На цифре девять он понял, что не сможет пробиться к дверям. Толпа стояла плотной стеной.
– Пропустите. – воздуха не хватало и его голос никто не услышал. Трамвай громыхал по мостовой. На прачечном комбинате обычно никто не выходил. Все ехали до площади.
– Включай.
Клацнула кнопка записи.
– Включил, начинайте.
– Товарищи! Разрешите от лица экономического отдела прачечного комбината поздравить вас с днем работника легкой промышленнос… – мужчина вдруг закашлялся.
– Стой, стой, – раздался голос. – Дайте воды.