Послание к Ефесянам
Шрифт:
Христос сотворил с вами нечто удивительное, произошла разительная перемена: вь/, бывшие некогда далеко, стали близки. Использование терминологии пространства («далеко» и «близки») было распространенным приемом в Ветхом Завете. Бог и народ Израиля были «близки» друг другу, ибо Бог обещал ему стать его Богом и сделать его Своим народом, поэтому Моисей мог сказать: «Ибо есть ли какой великий народ, к которому боги его были бы столь близки, как близок к нам Господь, Бог наш, когда ни призовем Его?» (Втор. 4:7). Эта особенность повторяется и в Пс. 148:14, где народ Израиля назван «народом близким к Нему»; язычники же были «далеко» и считались «народом дальним» (Ис. 49:1). Но Бог обещал, что однажды Он провозгласит «мир, мир дальнему и ближнему» — и это обещание цитируется здесь Павлом (Ис. 57:19, Еф. 2:17), ибо оно исполнилось в Иисусе Христе. Благодаря Христу христиане обладают привилегией «близости к
Но в стихе 13 не просто утверждается, что язычники, бывшие «далеко», стали «близкими». Здесь содержится еще два важных замечания о Христе. Там говорится, что наша близость к Богу возможна во Христе Иисусе и Кровию Христовою. Если мы хотим быть верными апостольскому учению, чрезвычайно важно помнить о единстве этих двух положений и не преувеличивать значение одного за счет умаления значения другого. Выражение «Кровию Христа» (как и в 1:7) означает Его жертвенную смерть за наши грехи на кресте, которой Он воссоединил нас с Богом и друг со другом. Слова «во Христе Иисусе» подразумевают личное единство со Христом, когда мы принимаем и осваиваем то воссоединение, которое Он приобрел для нас. Таким образом, эти два замечания словно две ступени, поднимаясь по которым, бывшие «далеко» становятся «близкими»: первой является историческое событие на кресте, а второй — христианское обращение, или личное переживание единства со Христом. Что принесли нам страдания Иисуса на кресте, Павел объяснит в следующих стихах. А мы пока подробнее рассмотрим фразу «во Христе Иисусе», которой начинается повествование об искупительном подвиге Христа. Христос воссоединил не всю вселенную. Скорее Он добивался близости к Богу и друг ко другу тех, кто находится рядом со Христом, в жизненно важном личном единстве с Ним, то есть «в Нем». Это значит, как сказал Джон Маккей, комментируя эти стихи, что Божий объединяющий принцип, лежащий в основе единства людей, нельзя назвать ни интеллектуальным (философией), как в католичестве, ни политическим (завоеванием), как в исламе или марксизме, а только духовным (искуплением Христа, включающим единство между евреями и язычниками, человеком и Богом, землей и небом). Вот три альтернативных «власти»: одна — разума, вторая — силы и третья — царства Божьего.
Далее Апостол рассказывает, что Христос сделал и как Он это сделал. То, что Он сделал, понятно: Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду (ст. 14). В этом предложении выделяется местоимение «Он» (autos). Именно Он, Иисус Христос, однажды проливший Свою кровь на кресте и предлагающий сегодня Своему народу объединиться с Ним, есть мир наш, то есть миротворец, посланиик мира, посредник между нами и Богом. Слово «обоих», из которых Он соделал… одно, означает воссоединение евреев и язычников. Но вся фраза несет гораздо большую смысловую нагрузку. Как мы уже отмечали раньше, стоявшая посреди преграда, которую Он разрушил, символизировала отчуждение язычников не только от Израиля, но и от Бога.
Заявление, которое делает Павел о разрушенной Иисусом Христом преграде, чрезвычайно важно. Ведь согласно историческим сведениям, эта стена была целой, пока римские легионеры не вошли в Иерусалим в 70 г. н. э. Итак, она все еще существовала, опоясывая Храм и служа преградой для язычников, когда Павел писал это послание. Однако, оставаясь целой материально, в духовном смысле она была разрушена уже в 30 г. н. э., когда Иисус умер на кресте. Армитаж Робинсон так выразил это: «Стена все еще стояла, но уже устарела, обветшала, не имела прежнего значения с тех самых пор, как потеряла свою духовную силу. Предмет все еще оставался, но его сущность была уже разрушена» [78] .
78
Армитаж Робинсон. С. 60.
Рассмотрим теперь, как Христос совершил это. Как Его смерть на кресте уничтожила вражду между евреями и язычниками, между человеком и Богом? Ответ дается в стихах 15 и 16. Они тесно связаны с богословием, и мы постараемся раскрыть их значение. Возможно, чтобы лучше объяснить ход мысли Апостола, стоит выделить три главных глагола, которые использует Павел: упразднить… создать… устроить. Апостол пишет, что Христос упразднил закон заповедей, чтобы создать совершенно нового человека и устроить мир, то есть воссоединить обе его
а. Упразднение закона заповедей (ст. 15а)
Первое замечание Павла — о Христе, Который разрушил прееграду, прекратил вражду, упразднив ее Плотию Своею, а закон заповедей учением. На первый взгляд эти слова вызывают Удивление, если не сказать больше. Почему Апостол утверждает, что Христос упразднил закон, когда Сам Господь в Нагорной проповеди ясно провозгласил обратное — что Он пришел не нарушить, а исполнить его (Мф, 5:17)? Мы увидими, что противоречие это лишь кажущееся. По сути, оба заяваления — это два подхода к одной проблеме.
Контекст Нагорной проповеди показывает, что Иисус говорит о моральном законе. Иисус учил о разнице между фарисейской праведностью и христианской и утверждал, что христианская праведность включает в себя полное подчинение закону. Слова же Павла относятся к церемониальному закону, к тому, что НАБ называет «его правилами и установлениями», а именно: к обрезанию (основному физическому отличию иудеев от язычников, ст. 11), к жертвоприношениям, к делению пищи на чистую и нечистую и к правилам ритуальной «чистоты» и «нечистоты», определявшим социальные взаимоотношения. В параллельном отрывке в Послании к Колоссянам тоже упоминается об обрезании, вопросах «еды» и «пития» и предписаниях о «новомесячиях» и «субботах» (2:11, 16—21). Вероятно, это и был тот закон заповедей, на который ссылается здесь Павел и который служил серьезной преградой для объединен ния иудеев и язычников. Но Иисус упразднил весь этот церемониал. Он сделал это Плотию Своею (что означает Его физическую смерть), ибо в Его смерти на кресте отразились все контуры и тени ветхозаветной церемониальной системы.
Стоит обратить внимание на то, что Павел еще раз, пусть и косвенно, ссылается на моральный закон. Конечно же, Иисус не отменил моральный закон как норму поведения (он все еще в силе и исполняется Его последователями) — Он упразднил его как единственно верный путь спасения. Если рассматривать этот закон как единственно правильный путь, он становится преградой. Мы не можем следовать ему, как бы мы ни старались, значит, он отделяет нас от Бога и друг от друга. Но Иисус полностью исполнил закон Своей жизнью, а Его смерть была искуплением нашего непослушания. Он взял на Себя «проклятие закона» (то есть осуждение, которое заслуживают его нарушители) для нашего освобождения (Гал. 3:10,13). Или, как говорится в Послании к Колоссянам, Бог простил наши преступления, потому что Христос, «истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас… взял его от среды и пригвоздил ко кресту» (2:13—14). Теперь Бог принимает нас — евреев и язычников — по нашей вере в распятого за всех Иисуса. Закон разделял нас, но вера объединяет нас, так как все мы приходим к Богу через Иисуса, одним и тем же путем. Мысль о том, что все мы становимся равными у подножия креста Христова, была одной из главных в Послании Павла к Палатам.
Подводя итог, мы можем сказать, что Иисус отменил как установления церемониального закона, так и осуждение закона морального — оба они разделяли людей и оба были упразднены Его смертью на кресте.
б. Сотворение совершенно нового человека (ст. 156)
Наконец, Павел переходит от негативного к позитивному, от упразднения старого (разделяющего закона) к сотворению нового (одного цельного человека). Во всех рассмотренных нами случаях следовать закону значило расширять и без того глубокую пропасть в человечестве — евреи и язычники были отчуждены друг от друга и враждовали друг с другом. Но то, что могло помешать объединению двух сторон человечества, исчезло, когда разделявший их закон был упразднен. Христос соединил их, создав нечто новое — буквально Он «соделал из обоих одно… нового человека… устрояя мир». «Этот новый человек, — пишет Ф. Ф. Брюс, — подобно «мужу совершенному» в Еф. 4:13, является типичным представителем христианской общины» [79] . На самом деле Павел говорит не о «новом человеке», а о новой человеческой расе, объединенной Иисусом Христом в Себе. Потенциально совершенно новый человек был создан Христом еще тогда, когда Он упразднил разделяющий закон на кресте. В Действительности же новый человек появился только после личного единства с Самим Христом.
79
Брюс. С. 55
Это новое единство во Христе устраняет не только наци-°нальную вражду между евреями и язычниками, но также Упраздняет половые и социальные отличия, о чем Павел говорит в других отрывках: «Нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос». И еще раз: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Кол. 3:11; Гал. 3:28). Эти слова не означают, что стираются человеческие различия.