Послание к Ефесянам
Шрифт:
Хотя проводимая Павлом аналогия смутна, он оправданно использует этот образ, так как видит в вознесении Иисуса триумф Божий. Христос воссел как победитель одесную Отца, а Его пленниками стали начальства и власти, которых Он поразил и обезоружил.
Но при сопоставлении Псалма 67 и этого места из Послания к Ефесянам возникает текстуальная проблема. В псалме утверждается, что Бог воссел на вершине и «принял дары среди человеков» [114] . Павел же цитирует это место иначе: «дал дары человекам». Некоторые комментаторы не колеблясь говорят, что Павел изменил слова для того, чтобы достичь своей цели. Например, Д. X. Гольден пишет: «Нет необходимости считать, что изменение произошло случайно». Другие же полагают, что это было «случайной ошибкой при цитировании». Но памятуя об известном отношении Апостола к Писанию оба этих объяснения маловероятны.
114
В
Перед началом нашего исследования заметим, что эти два перевода противоречивы не по сути, а лишь формально. Слова всегда переводятся в их связи с контекстом. Нам следует помнить, что после всякой захватнической войны в древнем мире победители всегда собирали дань и раздавали щедрые дары. То, что завоеватели получали от пленных, они предназначали своему народу — награбленное добро раздавалось, добыча делилась. Возможно, что в тексте на еврейском языке подразумевается именно это, ибо глагол можно перевести как «принес», а не как «получил». Интересен также тот факт, что в двух древних версиях этого послания, арамейской и сирийской, это место читается как «дал» — очевидно, такой перевод уже был традиционным.
Заметим еще одно любопытное обстоятельство. Литургическая традиция в синагогах соотносит Псалом 67 с днем Пятидесятницы, еврейским праздником, посвященным поучению Закона. Тогда эти слова Павла, как ссылка на христианскую Пятидесятницу, представляют собой примечательную аналогию — как Моисей получил Закон и дал его Израилю, так и Христос принял Духа и дал Его Своему народу, чтобы написать закон Божий в их сердцах, поручив пастырям (ст. 11) наставлять людей в истине. Еще одним аргументом в пользу того, что «получать» и «давать» связаны друг с другом неразрывно, станут строки из Деян. 2:33. Там написано, что в день Пятидесятницы Петр сказал: «Быв вознесен десницею Божию и приняв от Отца обетование Святого Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите». Христос мог дать только то, что Сам получил.
Процитировав Псалом 67:19, Павел замечает, что факт вознесения Христова на небеса показывает, что Он и нисходил прежде в преисподние места земли (ст. 9). В силу следующего за этими словами контекста, где говорится, что после вознесения Христос передал дары Церкви, Г. Б. Кард выдвигает предположение, что Его «нисхождение» — это Его «возвращение в день Пятидесятницы с целью даровать Святой Дух Церкви». Но естественное и бесхитростное толкование этих слов предполагает, что Его нисхождение предшествовало Его вознесению, а не следовало за ним. Ранние отцы церкви рассматривали этот отрывок как ссылку на схождение Христа в ад. Они проводили параллель с 1 Пет. 3:19 («Он и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал») и толковали его как «поражение» ада Христом. Однако, что бы ни значили слова 1 Пет. 3:19, нам не удастся отыскать ясной ссылки на ад в Послании к Ефесянам 4:9. Кальвин (за которым следуют Чарлз Ходж и все комментаторы реформатской традиции), основываясь на словах «восходил на небо» в Ин. 3:13, заявлял, что «преисподние места земли» — это родительный падеж приложения или определения, то есть эти слова означают просто «землю», и что нисшествие Христа относится к Его воплощению. НАБ так же трактует это место, замечая, что Христу пришлось сойти «на самый нижний уровень, до самого дна земли». Возможно, более уместно сравнение с глубинами уничижения, в которые пришлось сойти Христу перед Своим пришествием. А может быть, здесь мы видим тень креста и «ощущение преисподних глубин, самой агоний ада», пережитых Христом.
Такое понимание отрывка хорошо соотносится с Флп. 2:5—11, где об уничижении, которое перенес Христос, сказано: «…даже до смерти, и смерти крестной». Но последовавшее за этим вознесение Его было «превыше всякого начальства и власти, и силы и господства, и всякого имени», согласно 1:21, и «превыше всех небес, дабы наполнить все» (ст. Ю), или, как в НАБ, «чтобы Он мог наполнить всю вселенную». Следовательно, Павел рассуждает скорее не о нисхождении и восхождении в смысле перемещения в пространстве, а о смирении и вознесении, которое дало Христу вселенскую власть и силу, чтобы Он даровал возглавляемой Им Церкви Духа Святого и Его дары. Все это было сделано для того, чтобы Церковь росла и становилась зрелой.
Если мы акцентируем внимание на Христе, вознесшемся и превознесенном, наполняющем всю вселенную, правящем Церковью и дающем дары, то будет совершенно неправильно считать charismata только лишь
б. Характер духовных даров чрезвычайно разнообразен
Павел прекрасно выразил эту мысль в 1 Кор. 12:4: «Дары различны». Нелишним будет чаще вспоминать об этом, ибо сегодня многие люди очень узко понимают слово charismata. Например, кто–то говорит и пишет о «девяти дарах Духа», пытаясь провести очень тонкую аналогию с девятью составляющими плода Духа. Другие чрезмерно заняты, даже одержимы, только тремя самыми эффектными дарами (умение говорить на различных языках, пророчество и исцеление). Кстати, о дарах говорится в пяти местах Нового Завета, где перечисляются по крайней мере двадцать различных даров, некоторые из которых весьма прозаичны и незаметны (например, умение творить дела милосердия, Рим. 12:8). Более того, каждый такой список немало отличается от других и содержит свой, так сказать, перечень даров в совершенно случайном порядке. Это убеждает нас не только в том, что ни один из списков не может быть полным, но также и в том, что даже все пять вместе взятые не дают нам исчерпывающего ответа. Наверняка существует еще много даров, о которых просто не упомянули.
В нашем отрывке Павел называет только пять: Христос (autos, «Он», что немаловажно, ст. 11) одних поставил Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями. Слово «Апостол» используется в Новом Завете в трех основных значениях. Однажды это слово применяется по отношению к каждому христианину, когда Иисус говорит: «Раб не больше господина своего, и посланник (apostolos) не больше пославшего его» (Ин. 13:16). Таким образом, каждого христианина можно назвать как слугой, так и апостолом. Глагол apostello значит «посылать», и каждый христианин послан в мир представителем и свидетелем Христовым, чтобы участвовать в апостольской миссии всей церкви. Но такое значение неуместно в данном случае, ибо здесь Павел говорит лишь об «одних», кого Сам Христос поставил «Апостолами».
Далее, в Новом Завете мы находим упоминание об «апостолах церквей», то есть тех, кого церковь послала либо миссионерами, либо с какой–то другой целью. А вот в третьем значении «Апостолами Христа» была очень маленькая группа людей, состоящая из Двенадцати (включая Матфея, который заменил Иуду Искариота), Павла, Иуды (брата нашего Господа) и, возможно, еще одного–двух человек. Они были избраны лично Иисусом и должны были стать свидетелями воскресшего Господа. Вероятно, именно в этом смысле Павел и использует здесь слово «Апостол», называя его первым в списке даров, как и в 1 Кор. 12:28 («во–первых Апостолами»). В Послании к Ефесянам Павел употребляет это слово только в этом значении, говоря о себе (1:1) и о других Апостолах как об основании Церкви и об орудиях откровения (2:20; 3:26).
Не стоит смущаться, что в этом смысле сегодня не существует Апостолов. В 1975 году Джон Нобель написал и издал брошюру под названием «Первые Апостолы, последние Апостолы». Цель книг он сформулировал так: «Подъем братьев–христиан на поиски Апостолов для формирования жизни сегодняшней церкви», чтобы они смогли «объединить и освободить армию Божью для осуществления Его цели в это последнее время». Нобель считает, что, умирая, первые Апостолы «оставили после себя вакуум власти, в который вошли недостойные люди», то есть епископы. Он критикует как католицизм, так и протестантизм; первый — за то, что «сосредоточил абсолютную класть в руках одного человека», а второй — за то, что «дал каждому человеку возможность править в церкви». Мы, разумеется, согласны с ним в том, что на протяжении долгой и неоднозначной истории церкви бывали случаи злоупотребления властью, но автор упускает два чрезвычайно важных обстоятельства. Во–первых, те Апостолы, свидетели исторического события воскресения Христа, могли не оставить после себя преемников. А во–вторых, их власть сохраняется и сегодня в Новом Завете, который и есть тот необходимый «апостольский преемник». Даже если сегодня не существует Апостолов Христа, чья власть могла бы сравниться с властью Павла, Петра и Иоанна, все же возможно предположить, что есть люди, выполняющие различного вида апостольское служение, то есть епископы, миссионеры–первопроходцы, служители церкви, странствующие проповедники и т. д.