Послание тишины
Шрифт:
Дело вне рамок. Часть V
Дальнейшие сутки прошли для дозорной группы ВТ10-13 не в меньшем напряжении. Всем пришлось выслушивать не самые лицеприятные вещи от следователя из отдела контроля и одного из заместителей капитана московского дозора. К счастью, благодаря лидеру группы Рудневу, который, как и обещал, взял всю ответственность на себя, а также тому, что несанкционированное расследование всё-таки дало результаты, он и остальные дозорные отделались штрафом из жалования и дисциплинарным выговором в личное дело.
Также
— Голубочкин хоть и был марионеткой, но по факту убил он. Так что я не думаю, что его выпустят на свободу. — пришла к такому выводу Искандер.
— По факту он стал жертвой, Лора! А сколько ещё было. Ты ведь сама видела эти записи! — сказала Нинель, — Меня больше удручает, что госпожа Савина и такие же заказчики, как она, не получат никакого наказания.
— В рамках российского уголовного кодекса их обвинить не получится, иначе это поставит под удар секретность ордена. — вступил Милан, — Но орден может договориться с некоторыми чиновниками, и эти заказчики могут получить “неофициальное” наказание вроде проблем со счётами или по службе. По крайне мере в Белградском штабе есть такая практика, да и некоторые московские дозорные тоже с этим сталкивались, как я слышал.
— В общем, ребят, Гоша приедет, и мы всё узнаем. — заключила Искандер.
***
Голубочкина было решено отправить в дальний регион России, пока история с убийством не утихнет. Руднев решил лично об этом сообщить своему соседу. Во время пути в следственный изолятор Гоша готовил ответы на вопросы: “Что это значит?”, “Что происходит?”, - и тому подобное. Также дозорный морально себя готовил к тому, чтобы снова взглянуть в глаза человеку, который своими руками, пусть и не по своей воли, уничтожил свою семью. И каждое придуманное в голове предложение Рудневу казалось издевательским. В итоге мужчина оставил все мысли и решил будь, что будет.
Однако когда Руднев приехал в следственный изолятор, он не мог предположить того, с чем столкнётся. После того, как дозорный сообщил цель своего визита, работники изолятора растерялись. На душе мужчины появились нехорошие подозрения, которые подтвердились, когда его провели в камеру, где лежал труп Голубочкина, накрытый белой простыню.
— Полчаса назад нашли. — объяснили Рудневу, — Болтался на простыне. Видать совесть замучила или же боялся попасть в тюрьму. В общем, ждём труповозку.
Обратный путь дозорного прошёл как в тумане. Так паршиво он себя ещё никогда не чувствовал. Мужчина в какой-то момент даже почувствовал себя виноватым.
“Если бы мы раньше всё поняли? И как меня могло подвести чутьё на счёт этой девки, когда я был на балконе?” — такие мысли приходили в голову дозорного, а самой главной была, — “И всё зря?”
Когда Руднев приехал в штаб-квартиру, коллеги, конечно же, тут же его окружили. В этот момент
— В общем… — лидеру дозорной группы пришлось долго подбирать слова, — Было решено отстранить нас от этого дела. В общем, информация о дальнейшем ходе дела нам заказана.
— Они что совсем офигели? — возмутилась Лариса, — Ведь это мы раскрыли дело!
— Я понимаю, это несправедливо, но, к сожалению, такая плата за минимальное наказание за нашу инициативу. — устало выдохнул Гоша, — В любом случае, спасибо вам. Знаю, благодарность ничтожная, но ваша выручка действительно много значит для меня.
Взяв в руки сигареты, Руднев вышел на балкон, оставив коллег в недоумении. Гоша решил, что пусть для них это дело закончиться краткими чувствами безызвестности и возмущения, чем долгоиграющим мерзким чувством пустоты, которое съедало его самого.
Нераскрытые тайны
Не каждый решиться по доброй воле оказаться вечером в густом лесу. Нинель так до конца для себя не решила, почему она захотела посетить это место, где затерялся след Олега Тушина. Находясь в лесополосе, Воронцова пыталась понять, что чувствовал её отец после убийства четверых человек. Вспоминая отчёты Смолкина, Нинель могла представить только животный страх. Прошло пятнадцать лет, и шансов найти то, что хранилось в этом месте на протяжение столько времени, практически не было, однако девушка продолжала бродить по лесу, размышляя над тем, каким путём мог пойти Олег.
“И о чём я только думаю?” — задумалась Нинель утомившись, — “Смолкин кажется вполне умным мужчиной. Думаю, отдел контроля уж давно прочесал весь этот участок, и всё, что могли, они нашли… Кроме самого Олега.”
Решив бросить бесполезное дело, Воронцова вернуться тем путём, которым пришла, однако вспомнить его была задача не из простых. Немного поколебавшись, она выбрала, как ей казалось, правильное направление. Стоило девушке сделать пару метров, как она начала чувствовать жжение в груди.
“Что тут может делать пожиратель?” — удивилась дозорная.
В этот момент Нинель стало страшно. Она была совершено одна в лесополосе и без оружия. С другой стороны, это было не так страшно, как осознание того, что Воронцова забыла обратную дорогу. В итоге девушка решила довериться своим ощущениям. Используя болевые ощущения как компас, Нинель пыталась предположить количество пожирателей и их намерения. Девушка старалась мыслить оптимистичнее, ибо в худшем случае у неё не было бы никаких шансов выбраться из леса. Пройдя достаточно длинный путь, Нинель подметила одну странность: жжение становилось сильнее, однако она не слышала шорохов или других звуков, которые подтверждали бы присутствие пожирателей. Вокруг ничего, кроме шума листьев деревьев и криков птиц. В итоге девушка прибыла к одному из больших дубов с длинными корнями. Воронцова ничего не понимала, но жжение в груди меньше не становилось. Доверяя этому дискомфорту в теле, дозорная прижалась к стволу, а затем опустилась к одному из корней.