Послания и Знаки из Космоса
Шрифт:
О стиле Чавин де Уантар уже написаны целые библиотеки. Прочитав изрядное количество этих книг, позволю себе процитировать:
«Радостное настроение линий — характерная черта стиля Чавин. Ни одному другому стилю Перу не присуща такая энергичность линий».
«Необычная сложность звериных изображений Чавин достигает совершенства и утонченности, несвойственных человеческим рисункам. Орнаменты выказывают мастерство, граничащее с виртуозностью: огромные твердые камни лабиринта покрыты тончайшими элегантными рисунками, словно выполненными пером».
«Хаотичность и изощренное
«Почему в Центральной Америке и Перу (Чавин) возникли религиозные культы, проявившиеся в искусстве, которые не возникли более нигде? Что стало катализатором этой гениальности? Мне неизвестно».
«Рисунки пером» на гравюрах соответствовали громоздким колоннам и головам, выполненным коллегами. Американский археолог Венделл Беннет обнаружил два десятка полулюдей-полузверей, которые все были покрыты гравюрами, характерными для Чавин. Первоначально головы выглядывали из стен храма, но на сегодня на стене сохранилось только две.
Все головы разнообразны: у некоторых широкие носы и толстые губы, у некоторых под носом начинается настоящая звериная пасть, из которой торчат зубы, словно у Дракулы, у других голов вообще нет лиц. Некоторые из голов оснащены такими техническими аксессуарами, как шлемы, затычки для ушей, фильтры для рта и похожие на очки приспособления для глаз. Общим остается одно: недружественное, чужеродное, отстраненное и холодное выражение.
Беннет также выкопал орнаментированные плиты времен мегалита, которые, без сомнений, несут в себе какую-то информацию, но на которых не было изображений ни людей, ни животных. Их изгибающиеся линии повторялись вокруг абстрактных фигур. Несмотря на весь наш прогресс, мы по сей день не смогли разгадать язык этих символов. И это не делает чести нам, а не древним художникам, которые своимисредствами доверяли своипослания камню.
Из сочетаний людей и зверей не стоит делать большой сенсации — это явление, в той или иной мере, передается из культуры в культуру.
И поскольку изящный стиль Чавин де Уантар был единообразно выдержан от начала до конца, у него больше общего с выходцами из этого стиля, чем мы думаем. Зрителя посещает догадка о том, что художники, священно выполняя свой долг, сами не знали, что же изображают.
Возможно, им «диктовали», что вырезать в камне? А возможно, они подчиняли рисунки силе своего воображения, когда, схематически изображая ягуаров и кондоров, пытались запечатлеть неизвестное, могучее Нечто, которое спустилось с небес?
Когда библейские пророки Енох и Илия вознеслись на небеса, столетиями передавалось из уст в уста то, что они вознеслись на огнедышащих лошадях. О том,
Между прочим, лошадиные силы для нас также стали технической единицей измерения мощности. На смену летучему огнедышащему коню Месопотамии в Чавин де Уантар приходит крылатый ягуар или кондор, и пока существа, похожие на людей, управляют небесными колесницами, возникают вышеупомянутые композиции, которые в художественном смысле не были сюрреалистическими, а просто пытались отобразить пережитое.
В книге ветхозаветного пророка Иова (главы 40 и 41) галопирует яркий пример «летучего коня», не похожего на что бы то ни было, а именно:
«Ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья… Один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются. От его чихания показывается свет; глаза у него, как ресницы зари. Из пасти его выскакивают огненные искры; из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя… Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса. Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы. Железо он считает за солому, медь — за гнилое дерево… Под ним острые камни, и он на острых камнях лежит в грязи. Он кипятит пучину, как котел, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему: он сотворен бесстрашным» (Иов 40:13; 41:9—12, 16–18, 22–25).
Серьезные восхваления технически одаренному «летучему коню». Пророки писали об этих откровениях Иова и божественном ответе, полагаясь на египетские и вавилонские источники. Это определенно были неизвестные существа. Память свидетелей была увековечена на каменных рельефах Чавин.
Создается такое впечатление, будто художники Анд прочитали эпос и о Гильгамеше, в котором в поэтической форме рассказывается о странных существах, изображенных на камне:
«С трудом поднимались Гильгамеш и Энкиду на вершину горы, где кедры венчают изобилующие великолепием чертоги богов, где возвышается ослепительно белая башня богини Джрнини.
У них при себе был топор. Энкиду взмахнул топором и срубил один из кедров. Тогда они услышали трубный глас: «Кто пришел сюда и валит кедры?» — и увидели они, как к ним идет сам Чум-баба. Когти у него были, как у льва, тело покрыто чешуей, на голове — рога дикого зверя; хвост и член его оканчивались змеиными головами… Они обстреливали его стрелами, бросали в него бумеранг. Но те отскакивали прочь, и он оставался невредимым».
Ученые считают, что Чавин де Уантар был местом паломничества, религиозным центром загадочного народа, который внезапно возник в высокогорной долине реки Мозна, и на многие столетия его культура наложила свой отпечаток — точка зрения, которую американист Фридрих Кац характеризует следующим образом:
«Большинство исследователей верят в силу культа, возникновение новой религии, которая распространилась на большую часть Анд. Часто считают, что Чавин и, возможно, другие центры этой цивилизации, были местами большой религиозной важности, поскольку были местами паломничества. А паломники, в свою очередь, принесли новый культ в самые отдаленные селения. Даже в наши дни мы видим места, к которым сходятся религиозные паломники, преодолевая сотни, тысячи километров только для того, чтобы посетить святое место».