Послания себе (Книга 3)
Шрифт:
Саша задумался и решил:
– Теть Люд... неинтересный у тебя сон...
Она засмеялась. Что ж, зато честно. Детская непосредственность.
– Ну уж какой приснился.
– Мне лучше снятся.
– Ты еще маленький, ты растешь. Тебе все должно быть интересно.
– Мы с тобой мало полетали, - объяснил Саша.
– А я люблю долго...
Тут на другом краю их скамейки примостился какой-то мужчина с мальчиком.
– Горе ты моё!
– приговаривал незнакомец, подкатывая штанину на правой ноге ребенка и разглядывая небольшую ссадину на коленке.
–
Мальчишка безучастно, словно речь шла вовсе не о его ноге, вывернул голову и поглядел на Люду и Сашу заметно косящими глазами. Несмотря на этот дефект, мальчуган был симпатичным, только, как показалось няне, каким-то потерянным.
– Не вертись, горе, не вертись!
– увещевал его мужчина.
– Да пусти меня! Не хочу!
– огрызнулся тот, выскользнул у него из-под руки и убежал на площадку к визжащим детям.
– Никакого с ним сладу - чистое наказание!
– незнакомец слегка улыбнулся Люде и прикрыл рот ладонью (видимо, был он очень стеснительным человеком).
– Что ты будешь с ним делать! То перемажется с ног до головы, как поросенок, то коленки себе расквасит... Вам, поди, это знакомо, с вашим-то карапузом...
– Бывает...
– согласилась Люда, почему-то завороженная странноватым видом этого субъекта. Он не представлял из себя ничего выдающегося, и в то же время в нем было что-то, что притягивало внимание и уже не давало забыть, где, когда и при каких обстоятельствах ты его встречал.
– А я, знаете, не мастак в этом деле... Он, как положено, раньше все с матерью да с матерью, а теперь вот никуда не денешься: поехала маманя наша в командировку. Пацан-то вроде и большой, а без присмотра пока еще рано...
– Конечно. Не такой уж он и большой - наверное, еще и в школу не ходит?
– Не ходит. А вашему сколько?
– мужчина кивнул на Сашу, который тоже внимательно разглядывал его.
– Скоро четыре.
Папаша уставился на своего отпрыска, который носился по поляне и "стрелял" из кривой палки.
– Ох и ото-о-о-орва растет!
– прокомментировал он очередную проделку мальчишки, но в то же время в голосе его прозвучала неприкрытая гордость, свойственная всем недалеким отцам, которые вместо того, чтобы проявить педагогическую смекалку предпочтут посоветовать сыну дать обидчику сдачи, да так, чтоб неповадно было. Но Люде почему-то померещилось, что здесь не все так, как кажется. Все налицо: неказистого вида папаша, явно не хватающий звезд с неба, диковатый сын, не привыкший к обществу "любимого предка", и ситуация, когда им пришлось проводить время вместе. А вот где-то что-то не так. Но в любом случае, это ее нисколько не касается. Пусть воспитывает, как угодно, а ее дело - приглядывать за Сашкой...
Но прошло какое-то время... и еще какое-то время... и Люда поняла, что разговорилась с этим обаятельным болтуном. Звали его Марком. Странно, что она не видела его здесь раньше... Конечно, конечно, его семья ведь совсем недавно переехала в этот район; хорошее местечко, надо сказать. Вот и мальчик у нее, у Люды, прехорошенький. Не ее мальчик? А так похож... И ваш тоже... И так далее...
– А я не понравился вашему воспитаннику!
– хохотнул вдруг Марк, кивая на Сашу и прикрывая рот свернутой в трубочку газетой.
– Смотрите-ка! Наблюдает...
Они оглянулись. Саша сидел в траве у клумбы и гладил колосок, разглядывая Марка и словно силясь что-то вспомнить. А может, и нет. Это Люде так показалось.
– Да что вы!
– смутилась она.
– Саша никогда плохо не оценивает людей. Он очень наивный ребенок и немного стесняется... э-э-э... малознакомых людей... Интроверт.
– Интро... кто?
– Интроверт. Это такой соционический тип. "Обращенный в себя", проще говоря... Вот Толя ваш - наоборот, экстраверт...
– Подождите-подождите! Дайте я интроверта запомню!
– Неужели же вы не слышали?! Сейчас где угодно можно об этом прочесть, литературы - море!
– Термины, термины... Моя работа, знаете ли, не дает мне слишком уж баловаться брошюрками... Устаешь... Порой думаешь доползти бы только до кровати...
Слушая его, Людмила думала: "Не красавец, конечно, но что-то в нем есть. Наверное, душа компании...".
– Ну да, я парень компанейский. Это со мной случается, непонятно к чему согласился Марк, и няня даже не сообразила, что на самом-то деле он ответил на ее мысли, ибо разговор тек легко и непринужденно, никого из них ни к чему не обязывая.
Саша тоже убежал, и Марк подсел поближе к Люде - не кричать же с разных концов скамейки, право!
– Вы, наверное, часто здесь бываете, няня Люда?
Здорово у него это получилось - "няня Люда"!..
– Почти каждый день...
– Знаете... я ведь соврал вам насчет мамаши в командировке... Она, наша мамаша, нас просто кинула. Да ладно, ладно! Не нужно делать соболезнующего вида! Я что, сильно похож на удрученного?..
Люда уходила из парка немного очарованная новым знакомым.
– Сашулька, а тебе что, правда не понравился... этот дядя?
– осторожно спросила она.
– Понравился, - пожал плечами Саша.
– Правда понравился? А почему?
Видя его растерянность, Людмила засмеялась: нашла о чем спрашивать трехлетнего ребенка! Тут и не каждый взрослый определит, что да почему...
Если бы Саша мог выразить словами то, что происходило у него в душе, он, наверное, ответил бы, что этот "дядя" показался ему "своим". Но мальчик этого не умел. Он улегся спать, думая о няни Людином неинтересном сне...
Небесные тростниковые лодки были спущены для него. Инициация началась.
Ведомый под руку почтительным Помощником Верховного Жреца, отныне - своим попутчиком, - юный фараон взошел на борт. Занимался нежный рассвет, и последняя звезда на ярко алеющем небе востока с ласковым покровительством взирала на нового царя.
Таинство началось с рождением солнца. Молодому правителю всё было внове, и он с распахнутыми сияющими глазами ждал, что произойдет. Немес, возложенный на его голову жрецами города Он, был предметом его гордости: теперь он по-настоящему взрослый!