Послания себе (Книга 3)
Шрифт:
– Садись, сестренка, - он улыбнулся, чуть растянув губы и не выказав зубов.
– Садись.
Она молча рванула дверцу и тяжело упала в кресло. Незнакомец помешкал, взглянул в сторону припаркованного у ателье "Паджеро" и тоже сел.
– Здравствуй, - сказал он и машинально пристегнул ремень. Как зовут тебя нынче, сестренка?
Ее не удивило странное обращение. Мало того, она откуда-то знала, что он имеет право так ее называть.
– Рената, - быстро проговорила она.
Он принял ответ, приценился, поджал
– Анаграмма... Великолепно. Да, приятно познакомиться, я Дмитрий. Куда едем, Рэй-на-та? Навстречу солнцу?
– Нет, в РОВД Западного...
– И тебе не хочется съездить вместе со мной, чтобы встретить солнце? Ты меня огорчаешь, сестренка...
– тем не менее Дмитрий завел "Ауди" и повернул руль.
– Кто вы?
– спросила она, глада перед собой.
– Я и сам хотел бы понять, кто я теперь, сестренка-Рэй-на-та... Живешь, работаешь - а все для чего?
– Для чего?
– Рената коротко посмотрела в его сторону и снова отвернулась.
– А ты не знаешь?
– Дмитрий выжидательно замолчал, но она не отозвалась.
– Вот и я не знаю... Ладно, детка, это все мелочи... нам нужно встретиться.
– Вы - лихой супермен, скажу я вам.
– Согласись, я имею на это право, Рэй-на-та! Ну, погляди в себя, погляди! Что чувствуешь?
– Нет, не уверена. Вы следили за мной?
– О, зима меня заморозь! Как все это тоскливо...
Рената почему-то рассмеялась. Его манера говорить была до боли знакомой. Дмитрий поцеловал ей руку:
– Так что же, золотая муза? Я могу рассчитывать на встречу, Рэй-на-та?
– в его устах это имя звучало несколько раскатисто и уж во всяком случае весьма необычно.
– Можете.
– На "ты", сестренка! Называй меня на "ты", мы ведь не чужие друг другу! Бе-бе!
– он со смехом нажал игрушечного чертенка, болтавшегося на зеркале заднего вида, и тот послушно пискнул.
– Тогда - сегодня же вечером?
– и Дмитрий чмокнул ее уже в сгиб локтя, где еще сохранился запах ее духов.
– Да.
– Ты, конечно же, замужем?
– И что?
– Вот именно - и что? Для тебя ведь это никогда не было препятствием. Время его везения давно вышло, если уж мы здесь, с тобой. И к чему вы пришли?
– Ни к чему не пришли.
– Именно. И на этом уже можно поставить большую точку. Всё.
Рената почувствовала, что он пытается забраться ей в голову, но почему-то не может, и растерянности тычется в закрытые двери, гадая: "Что она задумала? Что?". Самое смешное заключалось в том, что она ничего не задумывала. Рената была пуста, как кукла на витрине. Одна оболочка.
Дмитрий притормозил у отделения и посмотрел на нее. Кривая улыбка мелькнула на его лице, но не смогла выразить презрения, которое - Рената была уверена - он хотел бы показать.
– До вечера.
– До вечера, - Рената хлопнула дверцей и даже не удивилась, что он не спросил у
– Ты ничего не вспомнишь, сестренка-Танрэй...
– глядя ей вслед, прокомментировал себе под нос Тессетен.
– Ничего...
Озабоченная своими проблемами, исчезновением Марка и прочими житейскими неурядицами, няня, едва не забыв попрощаться, ушла, и Рената с Сашей - каждый сам по себе остались в одиночестве в огромной пустой квартире.
Мальчик по-прежнему строил пирамиды и играл со своим черным талисманом, а Рената, не обращая на него внимания, искала куда-то подевавшийся диск из Мемфиса. Сейчас ей больше всего на свете хотелось бы вслушаться в шепот звезд на записи. Но его... не было.
Не слишком громкая трель звонка прозвучала ровно в девять. Рената пошла открывать и не заглянула в глазок, потому что прекрасно знала, кто стоит по ту сторону двери.
– Ты всегда меня чувствовала, сестрица, - улыбнулся Дмитрий, а голос его прозвучал высоко и немного глухо, как из бочки.
Увидав Дмитрия, мальчик просиял:
– Карлсон вернулся!
– и бросился обнимать его, обвил руками за бедра и прижался головой к животу.
– Т-с-с-с!
– Дмитрий приложил к губам указательный палец и сильно изменился в лице, но совсем не так, как "изменяются" книжные герои из старых дамских романов - штамп, наложенный законами жанра. Он действительно ИЗМЕНИЛСЯ. Холодное выражение скатилось с него, словно жидкая маска. Он был безобразен теперь, но это безобразие было во сто крат приятнее былой красоты.
Рената кивнула и опустила глаза. Она уже поняла, что вышла на финишную прямую и во весь опор несется прямо к пропасти - а там уж или полетит, или...
– Или проиграешь, - договорил гость, отстраняя от себя ее сына и касаясь пальцем верхнего века на своем глазу: - А сейчас ты пойдешь, маленький Кор, и ляжешь спать... Договорились?
Саша тут же исчез. Он верил, что всю ночь теперь будет летать с этой большой и сильной птицей. Дмитрий выпрямился и неторопливо, чуть-чуть подволакивая правую ногу, пошел в зал.
Рената стояла у окна, и силуэт ее вырисовывался под полупрозрачной тканью халата. Она передвигала книги на стеллажах в последней попытке отыскать ЧТО-ТО... Что-то очень важное, оберег, защиту...
– Давно тебя не видел, - сказал Дмитрий через всю комнату, но тихо.
– Здравствуй, царица...
– Прошло всего несколько часов, не более...
Он фыркнул и, как Гроссман, оторвал плечо от косяка, не размыкая сложенных на груди рук:
– Прошло всего несколько десятков тысячелетий, не более...
– подойдя к Ренате, он оттеснил ее от серванта, закрыл стеклянные створки и, прихватив женщину за плечи, развернул ее лицом к улице, а сам заглянул к ней из-за спины.
– Скажи, что ты там видишь, сестренка?