Посланница Богов
Шрифт:
Увидела, как к площадке с гордым видом трусит Никитос.
– «Истерички», – ухмыльнулся он и сел напротив собравшейся толпы. – «А где наш буйный Алёшенька?» – лениво поинтересовался домовой.
– Очевидно спит.
– «Сейчас мы это дело исправим», – нехорошо ухмыльнулся Никита и исчез.
Пока его не было, слушала, как народ делится впечатлениями от утренней побудки.
– Меня душил кто-то! – истерила
– А меня как-будто ледяными руками за лицо хватал! – всхлипывала вторая.
– А у нас кто-то шкрёбся, гремел и выл замогильным голосом, – поведали парни.
– Никогда в потустороннюю муть не верил, но сейчас…
Мы с Яром переглянулись и хихикнули.
Спустя совсем недолгое время на площадку выскочил взъерошенный Алексей. Невольно про себя отметила, что он выглядит очень мило. Тут же одёрнула себя за такие мысли. Не хватало ещё влюбиться в этого припадочного.
Тем временем, Ярослав начал тренировку. Я добросовестно выполняла все указания брата и даже больше. Во-первых, подам пример остальным, а во-вторых, сделаю больше подходов, чем положено, и тем самым прокачаю организм. Детдомовцы старались не отставать. А вот старшая группа… ужас! Чего и следовало ожидать. Одышка после пяти приседаний, трясущиеся колени после десяти прыжков. Об отжиманиях и говорить не стоило.
Как ни странно, Алексей выделялся на фоне своих собратьев. Он довольно бодро выполнял все упражнения и даже не ныл. Остальные же походили на толпу неуклюжих тюленей. Всё время жаловались и пытались по максимуму отлынивать от тренировки.
Никитос показывал себя прирожденным спортивным комментатором, то и дело отпуская колкости в адрес занимающихся. Хорошо, его никто не слышал, кроме нас с Ярославом, иначе убили бы!
Кстати, мне когда-то довелось замещать брата на зарядке. Через несколько минут у меня случилась истерика из-за комментариев домового. И никто не мог понять, что со мной происходит. Я краснела, хрипя в приступе смеха и пыталась списать свой неадекват на внезапный приступ аллергической астмы.
А вот Ярослав вёл тренировку как ни в чём ни бывало. На него шутки Никиты не действовали. Позавидовала выдержке брата. Сама же невольно опять начала похрюкивать из-за душившего смеха.
– «И вот, она с грацией балерины, практически изобразила па-де-де, чуть не убив при этом соседку…», – радовался, как дитё Никитка, наблюдая за происходящим на площадке. – «Но напарница решила не уступать ей в красоте прыжка и… вуаля, практически сделала инвалидом парня справа».
И всю зарядку в том же духе.
К концу даже Ярослава проняло. Мы как раз бежали вокруг стадиона, когда одна из девушек споткнулась о камень, непонятно откуда взявшийся на дорожке, и в попытке сохранить равновесие, схватилась за впереди бегущего. И тут сработал принцип домино. Я, как зачарованная наблюдала за падением двенадцати человек, а Никитос транслировал мне в мозг:
– «Вот и закончился затяжной марафон несчастных
Финиш!
Мы с Яром обнялись в сторонке и рыдаем от беззвучного смеха. Спортсмены стонут и проклинают нечеловеческие условия обитания в Сосновке, чем веселят нас ещё больше.
– Я сегодня себе жизнь лет на двадцать продлила, – простонала, вытирая выступившие от смеха слезы.
– И не говори, – хмыкнул Яр, поворачиваясь к подопечным. – На сегодня закончили. Марш в душ и на завтрак.
Алексей, проходя мимо, кинул на нашу троицу подозрительный взгляд.
После завтрака Ярослав раздал всем рабочие задания. Малышня отправилась со мной на сбор трав для будущих чаёв, а взрослым предстояло трудиться на заготовке корма для коров. Сейчас был сенокос в самом разгаре. Необходимо было ворошить сено, чтобы оно равномерно сохло и не прело. Этим предстояло заняться девчонкам. Парни же, должны были грузить уже утрамбованные тюки на телеги. И пользу принесут, и подкачаются заодно.
Все были жутко недовольны тем, что им предстояло работать, но деваться было некуда. Есть-то хочется. Кстати, кормили у нас отменно. Вся молочка с местного завода. Сыры из цельного высококачественного молока, без химических примесей и сомнительных порошков, йогурты, творог, сметана, масло. Овощи, фрукты, ягоды и грибы тоже местные. Кстати, лесные дары мне нередко сама кикимора приносила. Ягоды крупные, сочные из самых непроходимых мест. Грибочки, все как на подбор.
В Сосновке было не принято готовить мясные и рыбные блюда. Мы были против убийства животных, да и вера наша этого не одобряла. Мы уже не раз сталкивались с ошибочным осуждением, связанным с язычеством. Мол, мы молимся странным Богам и приносим им жертвы. Дремучие, страшные люди.
Я уже устала всем объяснять, что наши Боги не приемлют кровавых жертв. Это заблуждение. Язычество – это не жестокость и мракобесие. По крайней мере, относительно славянских традиций. Мы благодарим Богов. Не просим, не трясёмся перед ними в страхе, а идём рука об руку. Наша вера – это красота и щедрость природы. Мы кланяемся земле в благодарность, что она нас кормит. Макошь – наша матушка. Поём хвальбы солнышку. Что в этом плохого или постыдного? Богам мы подносим дары – требы, куда входят только: каша, хлеб, яйца, молочные продукты, фрукты, овощи и цветы.
Славянская вера и её Боги против любого убийства. И только Моране приносили в жертву животных и то не повсеместно. Например, в года великих эпидемий.
Обычно же, даже Богине смерти несли в подношение каши, хлеб, вино да букеты сухих цветов.
Иногда наши постояльцы жаловались, конечно, на отсутствие мяса в рационе, но бывало это нечасто, так как столы и без того были изобильны и разнообразны: крем-супы, запеканки, вареники, пироги. Наши повара готовили великолепно!