Посланница Поднебесья
Шрифт:
— Гад…
По телу прошла волна гнева. Нет, самой настоящей ярости. Такой, что прожигает насквозь и внутренности, и саму душу. Я испытала жгучее желание не просто вцепиться Ллойду в лицо или сломать крылья, а порвать его на куски. Собственными руками.
Миг, и что-то обожгло кожу в районе бедра. Я вздрогнула, и увидела огонек, просвечивающий через ткань белой рабочей одежды. Сунула руку в карман и вытащила камушек на цепочке, который горел теперь алым огнем, будто впитав мою ярость.
— Убери! — заорал Ллойд испуганно. И отшатнулся. Даже Сару выпустил.
—
— Убери! — потребовал он вновь, пятясь.
— Какие мы пугливые, однако, — прошипела я, тряся кулаками, в одном из которых был зажат заставляющий Ллойда паниковать камушек. — Чтоб тебя черти разорвали! — вырвалось в сердцах. Вспомнилась и Ши, и Матильда, и, разумеется, Сара, которую он использовал для развлечений несколько жизней подряд.
Желание неожиданно сбылось. Черти Ллойда, конечно, не разорвали. Но случилось кое-что иное. Не менее безумное. Тело гадкого ангела, не заслуживающего так называться, пошло трещинами, как старая стена. А еще через мгновенье на месте, где он стоял, осталась лишь горка пепла…
Глава 22
Трудные решения
Ларо: прошлое
— И это ты называешь творчеством? — я смотрела на странные разводы на полотне.
— Отстань. У меня кризис. Лучше скажи, куда ты дела мартини?
— Вылила в раковину. Все бутылки до единой.
— Дрянь!
— Не хами, Сара. Иначе сдам тебя на реабилитацию. Доктора будут не столь милы, как я.
— Да пошла ты! К дьяволу!
Я поморщилась. Столь отвратительно близняшка в жизни не выглядела. Глаза заплыли, волосы не мыты неделю, не меньше, висят паклей. Макияж наносили либо в темноте, либо руки Сары так тряслись, что лицо получилось, как у клоунессы-неудачницы.
— Что уставилась? — глаза разбегались в разные стороны, но Сара сумела сфокусироваться и прочесть на моем лице калейдоскоп эмоций: от жалости до отвращения.
— Больно надо! — фыркнула я. — Любоваться-то нечем. Ты в зеркало смотрелась?
Сестра повела плечами с привычным изяществом, совершенно нынче неуместным.
— Тебе-то какое дело?
— Если не приведёшь себя в порядок, продам фермерам за большие деньги. Ворон на полях гонять вместо пугала.
— На себя посмотри! Не находишь, что пора сесть на диету?
Я сжала зубы, сделав вывод, что с меня хватит. Закатала рукава и шагнула к зарвавшейся сестричке. А дальше… Дальше она сопротивлялась дикой кошкой, пока я волокла её к заранее набранной ванной…
— Ты же понимаешь, что это он во всём виноват? — спросила минут через двадцать, когда мы переместились в гостиную.
Сара вздрогнула.
— Феликс?
— Нет, твой сосед сверху! Разумеется, Феликс!
— Он не…
— Виноват! Посмотри, в кого ты превратилась. Накачиваешься алкоголем, не можешь работать. Ждёшь, когда он соизволит почтить тебя вниманием, а стоит ему объявиться и поманить пальцем, летишь, как бабочка на огонь.
— Но я…
— Любишь его?! Бред! Моя сестра никогда никого не любила! Это она вытирает о мужчин ноги, а не позволяет втаптывать
Вздорный характер Сары дал о себе знать. Щёки заалели от гнева, крылья носа опасно затрепетали. А взгляд карих глаз… Ох, от такого можно пламя разжигать. За секунду!
— Не смей! — прошипела она.
— Сама не смей! — не осталась в долгу я, склонившись над креслом, в котором сидела сестра. Наши одинаковые лица оказались близко-близко. — Избавься от него. Дай понять, кто тут главный. Ты можешь получить любого. Кого захочешь. Ты не галочка в чьем-то списке. Это ты отмечаешь имена. Празднуешь победу и уходишь прочь.
— Да, я, — кивнула сестра с прежним высокомерием.
— Тогда не позволяй Феликсу превращать себя в марионетку.
Сара молчала, о чем-то сосредоточенно размышляя. Лицо не выражало эмоций, но в глазах затаилась злость. Мне удалось пробить броню.
Всё получилось. А значит, берегись, Феликс!
Сара: настоящее
Всё происходит слишком быстро. Я еще не отошла от встречи с Томми Ли, как на меня обрушивается небо. Практически в прямом смысле.
Оуэн влетает в окно, будто демон или сама тьма. Беспощадно впечатывает меня в стену, и я больно ударяюсь затылком и спиной.
— Не смей лгать мне, Сара! — он смотрит не просто яростным, а по-настоящему убийственным взглядом. — Я вижу тебя насквозь.
— Не понимаю, о чем ты, Оуэн! — я пытаюсь вырваться, но тщетно.
— Она приходила к тебе?!
— Кто?!
— Лора! Как давно вы общаетесь?!
— Кто такая Лора?!
Я изо всех сил стараюсь изобразить растерянность. Ведь я — не самая худшая на свете актриса. Но нынче получается из рук вон плохо.
— Хватит изворачиваться, дрянь! — орет Оуэн, брызжа слюной. — Я почти поверил, что у тебя не было чувств к мальчишке-актеру. Ты была убедительна. Но я давно чувствую: что-то не так. И теперь понимаю, дело в Лоре. Вы пытаетесь водить меня за нос! Говори, что задумал Амэй?!
— Кто?! — очередная попытка вырваться, заканчивается провалом.
Я делаю единственно, что мне доступно. Бью его по ноге острым носком туфли, но и это не помогает.
— Ну хватит, — шипит мой крылатый противник. — Пора тебе переродиться, моя сладкая. Какую смерть предпочитаешь: отравление или полет из окна? Никто из твоего окружения не удивится самоубийству, учитывая нынешнюю ситуацию. Подозреваю, таблетки предпочтительнее. Да и не хочется мне калечить такую красоту.
Сердце почти останавливается. Я не хочу умирать. Не сейчас. Не после встречи с Лорой. Иначе проиграю. Но этот раз окончательно и бесповоротно.
Но гадкий Оуэн тащим меня на кухню, а меня хочется разрыдаться от безысходности.
— Отойди от нее, Ллойд!
Она стоит на подоконнике. Лора. Бледная, но решительная. А в глазах горит адское пламя.
Секунды бегут, сестра и любовник обмениваются «любезностями», а я смотрю на них, как зачарованная. Будто всё это происходит не со мной. А потом… Потом от Оуэна остается лишь горка пепла на полу. Он убит. Руками моей сестры.