Посланница ветра
Шрифт:
С наслаждением вдыхая аромат едва распустившихся цветов, я гуляла по хорошо знакомым улочкам, вспоминая все, что было с ними связано. А помнила я как хорошее, так и плохое. Но, как говаривала моя Наставница, что тебя не убивает, то пристукнет кого-нибудь другого. А ей я привыкла верить. Вскоре показался и необходимый мне поворот. Почему-то мне не хотелось туда идти.
Впереди уже виднелось здание Главной библиотеки, когда меня окликнул до боли знакомый и до скрежета в зубах ненавистный голос:
– Кира, это ты? Кира Эрн?
"Нет, Арндрэйк тебя задери, не я!" - хотелось мне выкрикнуть. Но я усилием
– Ба! Кого я вижу! Сама гордость и надежда всего Университетского города к нам пожаловала, как всегда мило проворковала моя бывшая сокурсница.
– И я тебе рада, Таретта.
Предполагаю, что при переходе на Ту сторону мне еще припомнят эту ложь, наверное, самую большую в моей жизни.
– Кира, ты же знаешь, что мне никогда не нравилось это имя, - пожурила меня она, ласково улыбаясь.
– Пожалуйста, называй меня Тара.
– Как скажешь, как скажешь.
Никогда не могла понять, почему ей так нравится это сокращение. У вас не возникает ассоциаций с тарой для не очень качественного алкоголя? Хотя в этом была доля иронии. Таретта Мрэн напоминала красивый сосуд, который используют для дешевого пойла. Девушка была очень красива, почти как нимфа или дриада. Тонкий стан, ореховые волосы, нежно очерченный рот, фиалковые глаза. Не женщина, а мечта поэта. Только вот характер у нее был, как у самой что ни на есть настоящей гномихи. Так что она вполне могла быть мечтой. Только на этот раз какого-нибудь мазохиста. Жаль только, что это заметно не с первого взгляда.
– А ты все так же хороша собой, - промямлила я. Надо же хоть что-нибудь правдивое сказать.
– Ты тоже ничего, - улыбнулась Таретта, хлопая пушистыми ресницами.- Все так же... юна.
Она всегда превосходно знала, куда надавить побольнее. Мне кажется, некоторые люди рождаются с этой способностью. Когда меня в первый раз привели в Университет, был самый разгар сессии. Я очень сильно стеснялась, ведь мне впервые предстояло общаться со сверстниками. Хотя это сильно сказано -- все они были старше меня, по крайней мере, на два года. Таретта первой заговорила со мной, и я была ей искренне благодарна. Хотя моя интуиция подсказывала, что с этой девушкой не стоит связываться, я наплевала на все предостережения внутреннего чутья. Впоследствии я не раз убеждалась, что нужно слушать свое сердце, когда оно буквально вопит: "Не смей этого делать!" Но тогда я этот крик души попросту проигнорировала.
С самого начала я зарекомендовала себя как очень талантливую и перспективную студентку. Таретта скрипела зубами, но продолжала поддерживать со мной дружбу. А точнее делать вид. Я помогала ей с каждым экзаменом, с каждым зачетом. Могу на что угодно поспорить, что без меня она бы не сдала ни одной сессии. Когда приходила пора, и ветер звал меня в странствия, Таретта со слезами на глазах провожала меня до самых городских ворот, и даже кружевным платочком вслед махала.
Все изменилось в тот год, когда мне минуло восемнадцать лет. Поворотным
Таретте он даже не нравился, она и так могла заполучить любого мужчину, стоило ей только шевельнуть ноготком. Однако новый преподаватель всем девушкам предпочел меня. Отношения наши мы не афишировали, но не поделиться с близкой подругой своими любовными переживаниями я не могла. Айри предупреждала меня, что вообще не стоит общаться с "кокеткой Тарой", как ее прозвали в Университете. Некоторые, особо завистливые студентки, да и преподавательницы тоже, за глаза называли ее кокоткой. Мне было все равно, я никого не слушала. Я верила.
Моя "подруга" прикрывала нас, когда мы проводили свои редкие, но такие сладкие свидания. Она клала подушки и одежду под мое одеяло, когда строгая комендантша приходила проверить, все ли блудные студентки на своих местах. Врала профессорам и даже ректору, что я приболела и многое-многое другое. Я настолько расслабилась, что уже никак не ожидала никакого подвоха. Только не с ее стороны.
Однажды после того, как я удачно сдала очень сложный экзамен и на всех порах неслась к Вану, чтобы порадовать его своими успехами. И какой же я испытала шок, когда в переулке возле дома Вана я застала его и Таретту прильнувшими друг другу. Их тела крепко прижимались друг к другу. "Подруга" запрокинула голову назад, откинув свои шикарные волосы, а мой "любимый" страстно целовал ее шею. Я громко охнула и, зацепившись ногой за камень, уперлась руками в стену, чтобы не упасть. Разумеется, они меня заметили.
Ван тут же попытался отстраниться, но Таретта крепко его удерживала.
– Кира, я...
– Ван, как ты мог?
– в моих газах стояли слезы, а голос дрожал.
– Я...
– А вот так и смог!
– расхохоталась Таретта, наконец, отпуская мужчину. Это был первый раз за все время нашего знакомства, когда она показала себя настоящую.
– И знаешь, дорогая, мне его даже упрашивать не пришлось.
– Тара...
– А чего ты ждала?
– криво ухмыльнулась она, подперев бока, оставив растерянного Вана стоять, переминаясь с ноги на ногу.
– Что он позарится на такую замухрышку, такого ребенка, как ты?
– Но ведь мы же подруги!
– Подруги? Подруги?! Ты всерьез считаешь, что на свете существует женская дружба? Правда что ли? Тогда мне тебя действительно жаль. Запомни на всю свою никчемную жизнь, дорогая, что не бывает подруг, есть только соперницы.
Ее последняя фраза заставила меня прийти в себя. В тот момент я была глубоко ранена ее словами, но сейчас, вспоминая наш разговор, мне невероятно жалко эту красивую, но такую завистливую девушку. Что же с ней произошло, что она стала такой циничной?
Я не смогла найти слов, чтобы ответить на это заявление. Молча развернувшись, я побежала прочь. Ван что-то кричал мне вслед, а Таретта громко хохотала, но я их не слышала. Я и не заметила, как оказалась возле дома Айри. Подруга без слов обняла меня, прижала к себе и начала гладить по голове, давая мне вдоволь выплакаться. Она меня ни о чем не расспрашивала, прекрасно зная, что если я сама не захочу, то она ничего не узнает.
А через несколько дней стало известно, что Ван собирается жениться. Не на мне. И не на Таретте.