Посланник небес
Шрифт:
Матросы пуще дьявола боялись лейтенанта Уолтерса. Слухи о его жестокости разносились по всем портам Англии и обсуждались матросами в тавернах даже за пределами страны. За крутой, вспыльчивый и непредсказуемый нрав моряки дали ему прозвище Ураган. Джеймс Уолтерс нещадно избивал всякого, кто становился поперек его воли. Морякам довелось слышать историю, как несколько лет назад, еще будучи боцманом, Уолтерс подавил вспыхнувший на корабле бунт. Он выбрал одного из зачинщиков, самого крепкого, и ударил его кулаком в висок. Матрос тут же упал замертво. Поэтому сейчас, на «Кассиопее», команда и не помышляла
Уолтерсу было немногим больше тридцати лет. Шотландец, выходец из богатой семьи, Уолтерс был профессиональным моряком. Он рано потерял родителей, а в пятнадцатилетнем возрасте повздорил со своим опекуном – братом покойного отца – и убежал из дому. Он плавал юнгой, а потом матросом на торговых кораблях, а к двадцати трем годам стал боцманом. В это время скончался его дядюшка, с которым вышел раздор. Получив наследство, Джеймс мог бы спокойно жить в родовом замке на твердой земле, однако он окончательно решил посвятить себя морской службе, сделать карьеру военного моряка и дослужиться до адмирала.
Осуществляя эту мечту, Уолтерс поступил учиться в Королевскую Военно-морскую Академию. В процессе обучения он делал неплохие успехи в географии, в навигации, в математике и других точных науках, полюбил игру в гольф, кулачные бои и… покер, который сыграл роковую роль в его судьбе. За время учебы и два года службы на флоте он, страстно и азартно играя, окончательно промотал дядюшкино состояние, продал его земли и заложил родовой замок, а со службы, в конце концов, был уволен за дуэль на корабле с летальным исходом.
После увольнения Уолтерс еще некоторое время плавал на различных торговых судах в качестве штурмана и шкипера, пока не попал на «Кассиопею». Каким образом судьба свела Уолтерса с Оскаром Холлисом, остается загадкой, но, как Гарри Мэтью и Винсент Гриффитс, он был его добрым приятелем. Выбирая из этой троицы капитана «Кассиопеи», Холлис отдал, все же, предпочтение Гриффитсу, как самому уравновешенному и здравомыслящему. Перед участниками концессии он мотивировал свой выбор тем, что Гриффитс проектировал этот корабль и знает его лучше других, а кроме того, он старше всех по возрасту.
«Кассиопея» строилась по чертежам Гриффитса, ее как раз и заложили в 1691 году, в том самом году, когда свежеиспеченный офицер флота оставил службу и вернулся на верфь, но уже не чертежником, а специалистом. Он представил проект, который заинтересовал руководство. Судно представляло собой трехмачтовый фрегат водоизмещением тысяча двести тонн, имело на борту сорок пушек и рассчитано на сто двадцать человек экипажа. Но в данный момент личного состава на фрегате насчитывалось чуть ли не вдвое меньше – шестьдесят четыре человека без учета, конечно же, пассажиров. Несмотря на то, что это судно считалось тяжелым линейным кораблем, благодаря специально подобранным обводам корпуса имело достаточно высокие не только скоростные, но и маневренные качества.
Постройку «Кассиопеи» лоббировал сам Холлис, это был его хитро задуманный план. Корабль предназначался королевскому военному флоту
Союзники радовались этому успеху, и на волне эйфории Холлис убедил своих друзей в Адмиралтействе, что теперь войне конец, флот все равно придется сокращать, а для пополнения королевской казны стране в значительной мере потребуются каперы, а не военные корабли, которые приходится содержать за счет государственных денег. Так для чего понапрасну расходовать казенные средства? Однако Холлис оказался не очень хорошим провидцем – война продлилась еще пять лет. Но сделка успела состояться, и лорд Холлис стал владельцем фрегата.
После покупки корабля, Холлис получил королевский патент на каперство. Но смириться с мыслью о необходимости делиться добычей с Вильгельмом III, пусть даже в форме налога, лорд Холлис решительно не хотел, ведь этот налог составлял, порой, чуть ли не половину награбленного. Немалые долги сделали его очень расчетливым и жадным до денег, он решил стать «морским псом», вольным охотником. Этому решению способствовал и стратегический расчет. Дело в том, что грабить вражеские французские суда было не очень интересно. Более лакомый кусок представляли корабли союзников – испанские галеоны, перевозящие какао, табак и, главное, золото и серебро из Южно-американских колоний. Такими же приятными на вкус были и торговые суда соотечественников. А поэтому, гораздо интереснее, с коммерческой точки зрения, быть вольным пиратом, нежели капером.
Единственные люди, с которыми Холлис мог и желал поделиться добычей, так это со своими друзьями. Все они, и миссис Эмили Джоус, урожденная мисс Гриффитс, и ее брат Винсент Гриффитс, и Гарри Мэтью, и лорд Джеймс Уолтерс уже многие годы были друзьями Оскара. Он собрал их на борту только что купленного корабля и предложил вместе поразбойничать на море. Все они были еще достаточно молодыми и безрассудными людьми, и такой способ поправить свое финансовое положение показался им очень экстравагантным, романтичным, в какой-то степени интересным и даже привлекательным.
– Чтобы никто не догадался о наших намерениях, – заявил тогда друзьям Холлис, – мы должны закамуфлировать нашу пиратскую вылазку под увеселительное морское путешествие. Нам надо изображать развлекающуюся молодежь. А для этого на борту необходимы еще две, а лучше – три дамы.
– Не много ли? – усомнился Мэтью. – Женщины на корабле…
– Ерунда, – отрезал Холлис. – Когда на борту боевого корабля несколько знатных леди, любому портовому писарю будет ясно, что пушки нужны исключительно для охраны их чести.