Посланник железного бога

Каполь Дмитрий

Старик замер с фигуркой копейщика в руке и тихонько засмеялся.

– Нет, что ты! Это не призраки.

– Домовые? – с иронией спросил Юра.

– Почти, – уклончиво ответил чародей, расставляя фигурки на поле.

– Так кто это? – нетерпеливо выпалил парень.

– Гремлины, – сказал Азиф и моргнул.

– Гремлины? – переспросил Юра.

Он вдруг вспомнил фильм, снятый в далеком двадцатом веке.

– Это что ли такие небольшие ушастые серые существа, которые боятся солнечного света и вечно пакостят?

– Нет, – хихикнул

старик. – Да, они маленькие. Но не серые, а голубые. И не пакостят, а помогают. В доме каждого уважающего себя чародея живет семья гремлинов и помогает ему по хозяйству. За это чародей кормит их и всячески поощряет.

– И как Вы помогаете гремлинам? – полюбопытствовал Юра.

– Ну как, – замялся Азиф. – Они у меня всегда сыты, довольны жизнью. И вообще, я постоянно выслушиваю их нытье. А это, позволь заметить, не каждый выдержит. Если гремлин не может выговориться, он замыкается в себе, болеет и может даже с горя умереть.

– Даже так? – парень скептически поджал губы.

– Ага, – кивнул чародей, и его борода затряслась. – Именно так.

– Почему тогда они со мной не разговаривают? – поинтересовался Юра.

– Ты не чародей, – просто ответил старик. – Поэтому ты их не видишь.

– А они что, всему замку прислуживают? – спросил парень.

– Нет, только мне и моему подмастерью, – ответил Азиф. – А так как сейчас вместо подмастерья у меня ты, значит, они прислуживают и тебе.

– Тогда почему я их не вижу? – задал все тот же вопрос, но с другой формулировкой, парень.

– Ты не чародей, – повторил Азиф.

– Хорошо, забыли, – Юра продолжил расставлять фигурки, но вскоре любопытство взяло верх, и он вновь спросил. – А как я могу увидеть гремлина?

– Стать чародеем! – рассмеялся старик, и слезы веселья брызнули из его глаз.

Юра со стуком опустил статуэтку мечника на поле и спросил:

– А помимо этого?

Азиф задумался, пригладил бороду и ответил:

– Ты можешь поймать его.

– Поймать гремлина? – переспросил Юра.

– Да, – кивнул Азиф. – Тогда он поговорит с тобой. И, кто знает, может даже подружится с тобой. Хотя, это невозможно. Никто и никогда еще не смог поймать гремлина. По крайней мере, я об этом не слышал.

Тон голоса чародея был категоричен.

– Посмотрим, – пробормотал Юра и протянул кубики своему покровителю. – Бросайте, мастер Азиф.

На следующее утро Юра спустился из башни во дворец. Он прошелся по пустым коридорам, мимо потухшего камина, пустого трона и ряда столов с объедками. Дворец казался пустым. Он решил зайти на кухню – там всегда кипела жизнь и сновала туда-сюда прислуга.

Он прошел по коридору дворца до самой парадной лестницы и завернул за нее. Под широкими пролетами ступеней вниз под землю накатом уходил коридор. Юра спустился во чрево поварни, которое с жаркими объятиями приняло его в себя.

На кухне царило вялое оживление. Его появление не вызвало никакого ажиотажа. Все уже свыклись с мыслью, что в замке

живет какой-то чужак, и прислуга принимала его лишь за ученика чародея, не более того. От слуг он узнал, что с утра король отбыл на охоту в угодья графа Веркгуда, где и заночует. На вопрос, где он может найти швею, ему указали на темный коридор и посоветовали искать в третьей слева комнатушке. Юра прошел под темными сводами. Отсчитал третий проем, завешанный замызганной тряпкой. Он отдернул ее и заглянул вовнутрь. Там, под тусклым светом свечи, среди серых шершавых стен, сгорбившись, сидела женщина. Она сидела на соломенном топчане, который, судя по всему, служил ей и ложем. Ее коричневые с проседью волосы закрывали лицо. Плечи ходили ходуном – в руках у швеи спела вышивка.

Юра кашлянул. Женщина на миг замерла, а затем вновь продолжила шитье.

– Простите, – робко начал парень.

Не отрываясь от работы, женщина обернулась на вошедшего и посмотрела на него своими подслеповатыми большими карими глазами. Ее некогда красивое лицо прорезала сеть морщинок. Если бы не они, ей можно было бы дать лет тридцать, не больше. Не отрываясь от работы, она спросила:

– Что Вам надо?

– Я хотел бы одолжить у Вас ткани, ниток и иголку, – смущаясь, ответил Юра.

– Зачем тебе? – задала вопрос женщина, сдувая локон волос, упавших ей на глаза. – Чародеи теперь шьют?

– Я не чародей, – попытался возразить Юра.

– Чародей, подмастерье, мне все равно, – проговорила швея. – Отродясь не видела, что бы мужчина шил что-то, кроме обуви и сетей. А тем более волшебник.

– Я не волшебник, – Юра начинал терять терпение.

– Да мне все равно, – дернула подбородком женщина. – Странно все это. Небось, чары какие накладывать будешь?

– Нет, – просто ответил парень.

– Нет? – переспросила она и наклонила голову. – Ничего не понимаю. Зачем чародею шить, если он чары не накладывает?

Она пожала плечами.

– Вы можете мне просто дать отрез ткани, ниток и иголку? – Юра старался держать себя в руках.

– Могу, только за них деньги плачены, – женщина мотнула головой в сторону своих принадлежностей.

– Сколько? – Юра оживился. Беседа начала принимать конструктивный характер.

– Два гроша, – швея пожала плечами. – И можешь забирать, что просил.

Юра засунул руку в карман, делая вид, что ищет деньги. Он с виноватой улыбкой вывернул пустые карманы и сказал:

– Забыл гроши, Вы уж извините.

– Тогда проваливай отсюда, – устало махнула рукой швея.

– Может быть, это Вам подойдет?

Юра достал из нагрудного кармана маленький рыболовный крючок. Глаза женщины вспыхнули, она взяла в руки вещицу, посмотрела на мутный отблеск свечи на кончике крючка и поспешно спрятала его за рогожу, которой была застелена кровать.

– На, бери, что хочешь, – глухо сказала швея, обводя рукой все свое добро. На этот кусочек железа она теперь могла купить десять швейных наборов, если не больше.