Посланник
Шрифт:
Сашка удрученно вздохнул. Ему ничего не оставалось, как просто покориться.
Мало кто из знакомых Никиты знал об иноземном происхождении отца его, а кто знал, никогда не напоминал ему об этом. Вот почему Мишка был так ненавистен Никите — уж тот никогда не забывал напомнить ему о его происхождении.
После рассказов матушки о последних позорных днях Антуана де Кюри и Елениной исповеди о смерти ее родителя, Никита потерял всякое уважение к отцу и старался быстрее покинуть Петербург. Даже вернувшись с войны, он продолжал бояться разоблачения преступлений,
Кстати, тот дом Никита отписал трем семьям русских солдат, погибших на Кавказе.
Ольга присутствовала при соглашении, но сделала все возможное, чтобы не встретиться с Никитой. Девушка была восхищена поступком своего любимого. Теперь она была уверена, что не совершила ошибки, выйдя замуж за Гладилина, и тем самым оградила Никиту от позора.
Она видела, как гордились им сослуживцы и друзья, вице-канцлер Остерман и сам Александр Меншиков.
«Вот и сложилась твоя судьба ладно и почетно, мой милый Никита. Никогда тебя не забуду. Люблю и помню».
Такое послание он получил в Петербурге без подписи и обратного адреса. Он не стал долго думать над этим. Будучи красивым, богатым и знаменитым, обласканный не только высшими чинами, но и самим императором, Никита был самым завидным женихом города. Вместе со своим другом Сашкой они посетили не один бал и не одной девушке вскружили голову.
Когда Сашка и Никита воротились в Петербург, в дом Преонских, радости слуг не было границ. Ничего не изменилось с тех пор, как Преонский отправился в очередной поход. Тот же свет в тех же окнах, тот же теплый и уютный дом, так приятно пахнущий свежим хлебом и наполненный молодым девичьим смехом. Те же верные слуги, которых Никита уже давно почитал за свою семью.
«Если возвращаешься в родные места и чувствуешь, что там ничего не изменилось, это означает только одно — ты сам сильно изменился», — вспомнились Никите чьи-то слова.
Когда Никита, войдя в дом, стал здороваться со всеми, он вдруг среди всех родных голосов услышал знакомое:
— Никита Антонович! Got mit uns! — Никита обернулся на голос и увидел симпатичного парня. Он долго вглядывался в это знакомое и в то же время незнакомое лицо, а парнишка смотрел на него, открыв рот.
— Гришка!!! — наконец выкрикнул Никита, — Гришатка! Воистину с нами Бог! — он сильными руками притянул Гришку к себе и крепко обнял.
— Нянька, вы что, не кормите парня, что ли? — Никита отстранил от себя Гришку и внимательно его оглядел.
— Так он не ест ничего, беспутный! Как же так, Никита Антонович, барин, не судите! — запричитала Дуня.
— Ну ладно, ладно, пошутил я! Накрывайте на стол! Гулять будем! — отдал приказ хозяин, любуясь на молодых и шустрых служанок, стыдливо прятавших от него глаза.
«В моем доме всегда будут молодые служанки, — думал Никита, — и глазу приятно, и самому удобно».
И опять, как в прошлый раз, забегали девки, замелькала домашняя утварь перед глазами,
— Вот это хоромы! Наверное, с царевыми сравнимы! — удивлялся Сашка. Никита лишь улыбнулся и велел Глашке приготовить и указать для гостей их опочивальни. Сам же вознамерился эту ночь провести в объятиях если не первой встречной девки на улице, то уж у Глашки точно.
Никита заметил, как она обрадовалась, когда он подарил ей серьги с белым жемчугом. Много гостинцев привезли они домой, и щедро одарил Никита слуг своих.
Уже после обильного ужина к сидевшим на крыльце Никите и Сашке подошел Гришка. И только сейчас вспомнил Никита о Елене и решил осторожно расспросить его.
— Гриш, как там крестник-то мой? — опередил Никиту Сашка.
Гришка по-взрослому сел на корточки и посмотрел на обоих снизу.
«Неужель догадался, что Елену я…?» — со страхом подумал Никита.
— Елене-то надо бы весточку послать, как ты думаешь, Саш? — спросил как ни в чем не бывало Никита.
— Что уж слать, наведаться надо! — ответил Сашка.
— Нету Елены больше! — Горестно вздохнув, сообщил Гришка.
— Как?! — в один голос спросили друзья.
И Гришка поведал им историю о том, как вожайские люди расправились с Еленой, заманили ее в старый скит и там убили.
— Все виноватою считали ее в бедах своих, — печально продолжал свою повесть Гришка. — У кого корова сдохла — Елена виновата, год неурожайный — опять Елена, дите заболело — опять она.
— Это я виноват, — сказал Никита.
Гришка и Сашка посмотрели на него.
— Мне надо было увезти ее оттуда вовремя, и ничего бы не случилось. Полюбил ведь я ее, — от едкого дыма табака защипало глаза, и Никита потер их.
Гришка и Сашка горестно вздохнули.
— Твоей вины в том нет, на все воля Аллаха, как говорит Шамхан, — сказал Сашка. — Мальца жалко, с ним-то что теперь будет?
— Его Ефимия забрала. Она замуж вышла за попа приходского. Хорошо живут, ладно, и Никитка наш при них уж хорош стал, — поведал друзьям Гришка.
Никита вдруг опять почувствовал боль в руке. Взглянув на нее, он заметил слабый мерцающий огонек в камне кольца.
— Глянь, Сашка, видишь? — поднося руку к самым глазам друга, спросил Никита.
— Что? — у того глаза стали, как алтынная монета. — Ничего я не вижу, а тебе спать пора.
Никита потер руку и, согласившись с другом, ушел к себе в опочивальню, где ждала его верная и любящая Глаша.
Глава 24
Ночь обволакивала всю землю. Казалось, ничто не может укрыться от плотного крова этой темной завесы. Смолкли шумные голоса на улицах, даже вечерний шелест ветра, шаловливо играющего с деревьями и опавшей листвой, немного поутих перед божественным приходом ночи. Масляные фонари, пытаясь рассеять ночную мглу, лишь слабо отбрасывали свои ничтожные блики вокруг себя.
Отдаленный окрик запоздалого кучера или смех какой-нибудь девицы распугивали птиц, уютно расположившихся в кронах могучих деревьев, и они недовольно и не спеша покидали свои насиженные места в поисках более спокойного и надежного ночлега.