Посланник

Прикли Нэт

– Долго ждать. Давай попробуем ее прямо сейчас. – Он разворошил огонь и принялся выгребать обугленных рачков. Быстро счистил с одного ставший хрупким панцирь, кинул в рот, блаженно зажмурился. – Пожалуй, уже готово.

Десяток креветок Найл отгреб себе с принцессой, на остальные кивнул Нефтис:

– Давайте разбирайте, пока горячие.

Возможно, питайся они этим нежным, чуть-чуть сладковатым и слегка припахивающим йодом мясом каждый день, оно не вызывало бы такого восторга, но все, кроме Найла и Симеона, пробовали его впервые в

жизни и восхищения скрыть не могли. Даже знающая во всем меру принцесса объелась до того, что не могла двигаться и, жмурясь солнцу, лениво сказала:

– Королевой быть в этой глухомани не хочу, а вот отдыхать готова хоть всю жизнь. Гони нас отсюда, Найл, а то привыкнем к хорошему и уходить не захотим.

Лагерь зашевелился ближе к вечеру, когда солнце опустилось почти к самой линии горизонта, и хотя до сумерек было далеко, у моря стало заметно прохладнее. Быстро выяснилось, что ловить в воде практически нечего – почти все крупные рачки попались людям с первой попытки, а другой добычи не удалось даже заметить. На берегу подходящих объектов для охоты тоже не нашлось – только редкие мухи да слепни, но и те среди смертоносцев долго не летали… Впервые с начала похода пришлось воспользоваться заготовленными в лесу вампиров припасами.

Найл не только не огорчился, но и, наоборот, приказал раздавать парализованную живую пищу всем проголодавшимся смертоносцам. Он хотел добавить паукам сил перед дальней дорогой, а людям облегчить заплечные мешки. В конце концов, главное в пустыне – вода. Будет вода, с едой что-нибудь придумают; не будет воды – и пища не понадобится.

– Первый раз в жизни попала на море, а ты сразу уводишь, – посетовала Мерлью. – Обидно.

– Как первый раз? – удивился Найл. – Разве вас не на корабле в город привезли, когда Диру захватили?

– Тогда я была пленницей, а не свободным человеком! – резко ответила принцесса.

– Извини, не хотел тебя обидеть…

– Ладно, – смягчилась девушка. – Ты ведь тоже через это прошел.

– Да уж…

Найл вспомнил неожиданный, резкий удар, от которого перехватило дыхание, вновь ощутил рывок, перевернувший его вверх ногами и вскинувший в воздух, бесстрастно-задумчивые глаза и клыки перед самым носом, острый мускусный запах и собственный крик ужаса.

– Ладно, давай не будем больше об этом, – взяла его за руку девушка.

– Пойдем лучше к морю.

В сумерках море успокоилось, поражая зеркально-ровной гладью. Словно и не пучина без дна и края, а тихое лесное озерцо.

– Красиво… – прошептала принцесса. – Вот только холодно.

Девушка сильнее прижалась к правителю, спрятав ладошки под мышки, положила голову ему на плечо. Они сидели метрах в пяти от воды и молча любовались темной бездной, в которой уже начали отражаться первые, самые яркие звезды.

Найл положил руку ей на плечо, ткнулся носом в пахнущие можжевельником волосы.

– А хочешь, искупаемся? – откинула голову Мерлью. – Ночью вода становится совсем теплой.

Ее губы

оказались почти напротив его, Найл не устоял перед порывом и поцеловал свою принцессу. Та ответила. Найл целовал ее снова и снова, пьянея от внезапной вседозволенности. Нет, Мерлью не была первой его женщиной, но никогда еще он не испытывал такого счастья от возможности целовать горячие страстные губы. Да и не было их раньше, таких вот губ. Раньше были тела, покорные или властные, сильные или податливые, дарящие удовольствие или просто выказывающие покорность. Чувства не было.

– Я люблю тебя, Мерлью, – прошептал он. – Я люблю тебя, желанная моя…

– Врешь ты все… – В словах девушки было больше неуверенности, чем усмешки, и она с готовностью откинулась на спину. : Его руки скользнули по стройному телу, не задерживаясь ни на груди, ни на животе, ни на бедрах, ни на ногах – они хотели объять сразу все. Потом забрались под подол туники, коснулись кудрявого пушка внизу живота. Принцесса резко сжала ноги, расслабила, опять сжала, ее тело на мгновение выгнулось, словно сведенное судорогой, и тут же опало.

– Подожди, – шепнула Мерлью. – Последний поясок сломаешь. Я сама.

Она села, немного повозилась с поясом, отложила в сторону. Потом вытянула руку в сторону моря:

– Смотри!

– Что?

Найл тоже присел. Метрах в ста от берега, глубоко под поверхностью воды, неторопливо передвигалось пять зеленых огней. Они то останавливались, то ускоряли ход, то возвращались обратно, туда, где только что побывали. Потом двигались дальше.

– Что это, Найл?

– Какая разница? – отмахнулся правитель и решительно опрокинул принцессу на спину. Ее обнаженное тело жгло его, как тысяча костров, он просто сходил с ума от близости той единственной, что манила его столько лет, стремилась навстречу, но всякий раз оказывалась недоступной. Неподалеку раздался плеск воды.

– Что там? – тихо спросила девушка.

– Какая разница? – Найл продолжал целовать ее подбородок, ее шею.

– Никакой, – согласилась Мерлью и покорно закрыла глаза.

Найл сгорал от нетерпения, его член напрягся так, что готов был взорваться. Найл стремился войти в нее, овладеть, стать с ней единым целым, в полной мере ощутить ее страсть, подарить ей наслаждение и вернуть себе рассудок, но сперва хотел исцеловать ее всю, до последней клеточки, запомнить ее тело на всю оставшуюся жизнь.

Опять где-то недалеко заплескалась вода.

– Что там… – безразлично произнесла принцесса, груди которой правитель нежно касался языком. Серый в ночи сосок съежился и заострился.

Рядом послышался шорох.

На этот раз они повернули головы на звук и увидели, как выползшее из воды толстое, мокрое щупальце нашло у ног девушки трухлявый обломок дерева, цепко его ухватило и стремительно утащило в темноту. Незадачливые любовники мгновенно сорвались с места, бросились под: деревья, и только отбежав шагов на двести, остановились.