Посланник
Шрифт:
– Как это?
– опешил Святой.
– А вот так... тот его обыскать захотел, автоматом стал тыкать - вот и нарвался, урод. Теперь еще с ним возись, - вздохнул Гончар.
– Да что вы там все - с ума посходили что ли?
– возмутился Святой.
– Оракул, Оракул... трясетесь, как над божьей коровкой. Шлепнул бы и все тут - имел право.
– Хотел бы я тебя видеть в этой ситуации... Короче - прилетишь?
– Нет. Вы сами Оракула распустили - вот и возитесь. А я к нему на побегушки не нанимался. Ему надо - пусть сам и едет
– Как знаешь, Святой, - усмехнулся Гончар, - я передал - ты услышал. Только Ве-ревке скажи.
– Сам и говори - тебя просили. А Оракулу я не шестерка. Телефон знаешь, пока.
"Пока, пока, придурок, - положил трубку и прошептал Гончар, - интересно будет посмотреть, как ты перед Оракулом потом вывернешься. Он точно не простит".
Гончар уже с интересом позвонил Веревке. Тот лишь спросил одно - "Святой едет?" И, узнав ответ, тоже отказался.
Веревку Гончар понимал. Но почему взбрыкнул Святой? Ведь Оракул помогал всем, кто к нему обращался. Знал все и ни разу не соврал, не отказал, выгоды не искал. Всегда все в цвет. Он не был вором, но братва его уважала и боялась. Не потому, что боя-лась и уважала, а именно потому, что уважала и боялась. Боялась неотвратимости его слов, которые сбывались всегда очень точно.
Гончар рассуждал и пытался угадать: зачем они понадобились Оракулу? Но, по-стоянно с мысли сбивал новый, на сей момент более интересный вопрос - что будет со Святым? Как его накажет Оракул? Насколько слухи актуальны или все это только леген-да?
Он налил себе немного коньяка, хотя и не пил никогда до обеда - случай неорди-нарный. Закурил сигарету и все рассуждал мысленно об Оракуле.
"Зашел в дом, убил охранника.... А что будет завтра, что ему надо? Не-ет, надо его остановить, нахрена он такой нужен. Может и прав Святой, что не поедет, не шестерка право. Почему именно нас он хочет видеть"?
Бизнес не пересекался, хотя и занимались практически одним делом. Гончар в Иркутске, Святой и Веревка в Чите. Дружескими отношения по большому счету не назо-вешь, но друг друга поддерживали, а потому и считались друганами. Это помогало всем троим. Свалить и одного было не просто, а уж троих очень сложно. Многие воры образо-вывали своеобразные группочки, такая группочка из двух-трех воров считалась гранит-ной, но уничтожали и ее достаточно простым способом. Кого-то тайно переманивали на другую сторону, и предательство дальше уже вершило свое грязное дело незыблемо и верно.
"А, может быть, Святой переметнулся на сторону красноярцев и заодно с ним Ве-ревка? Неплохой бы получился тандемный бизнес - подмять под себя целый регион. Надо об этом крепко подумать, спасибо Оракулу за мысль".
Гончар плеснул еще немного коньяка и закурил новую сигарету.
"Оракул, Оракул... Даже если ничего не делает и то в цвет попадает. Вот сука умная!" Гончар усмехнулся.
ХLIII глава
Бортовой прямо остервенел. "Да кто он такой, чтобы вершить
Собрав небольшое совещание, он выслушивал мнение экспертов и специалистов по поводу предсмертного обращения Меченова в интернете к гражданам России. В этой исповеди даже не намекалось о Посланнике, но Бортовой был уверен и знал, что это именно он. Он заставил бывшего генсека через видео в интернете обратиться к россиянам, повиниться, а потом застрелиться.
Мнения психологов и специалистов международников разделились. Одни счита-ли, что совесть заговорила, другие настаивали на влиянии третьего или третьих лиц, но без фамильной конкретики.
"Какая там совесть, - рассуждал про себя Бортовой, - разве она была у Гитлера, Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева? Не в плане совести вообще, а именно в данном плане".
Кто-то бросил мысль:
– А может быть Раиса во сне пришла, пожурила - вот он и решился.
– У нас что: совещание астрологов, экстрасенсов или менеджеров по связям с за-гробным миром?
– усмехнулся Бортовой.
– Не скажите, Александр Васильевич, жена Николая второго огромную роль игра-ла в политике.
– Да-а, - согласился Бортовой, - Раиса тоже не без греха в смысле влияния. Но ей как раз нравилась прозападная политика, покрасоваться на фоне мужа. А что он там дела-ет - государство разваливает, уничтожает ракеты железнодорожного базирования или другое во вред обороноспособности и экономике: на это плевать. Главное: потусоваться в мировом сообществе. Сто лет таких жен не было - родилась же... Не-ет, такая и во сне не пожурит - похвалит, что вообще в России не живет. Может и пожурит, что гадить стране более эффективно не может, а хотелось бы еще и на том свете покрасоваться.
Присутствующие удивились высказанной мысли. Нет, не самой мысли, как тако-вой, а ее озвучиванию. Многие так думали, но вслух не говорили об этом. Один раз лишь Президент высказался публично и очень мягко в отношении Меченова, что надо было уважать мнение народа и не противоречить референдуму, что он бы многое по-другому сделал. Но, во-первых, сейчас говорил не Президент, а во-вторых - и разговор не публич-ный, и афишировать его не надо. Хотя... всегда у таких лиц гадости почему-то после смерти всплывают.
Бортовой после совещания задумался. А почему он, собственно, "катит бочку" на Посланника? То, что он "грохнул" Сосновского и Меченова, Бортовой даже не сомневал-ся. Как и каким образом все сделано, директор ФСБ не знал. То ли мысли Посланник уме-ет внушить на расстоянии, то ли еще что - неизвестно. Но ведь все правильно - давно пришла пора с этими гадами рассчитаться. Надо лишь аккуратно, дозировано и опосредо-ванно выбрасывать в прессу информацию о том, что фигуранты в Россию хотели, а спец-службы Запада их не пустили. Фактов нет, а слухи будут. И в нашу пользу.