Посланник

Мишарин Борис Петрович

– Просто так, милый, ко мне вечерком заглядывают, а не в рабочее время. Так ве-черком зайдешь или по делу все-таки?

– Ну и язычок у вас, Клара Моисеевна...

– Нормальный язычок, рабочий, никто еще претензий не предъявлял, - продолжа-ла в своем стиле Фельцман.

Токарев оглядел ее демонстративно. Симпатичные черты лица, но явно состарен-ные немного чрезмерным употреблением косметики или спиртных напитков. Однако, на работе в пьянстве не замечена. Славная, почти девичья фигурка и очень короткая юбка заставляли мужиков невольно

засматриваться при случае.

– Зачем вы так, Клара Моисеевна?

– А что, рапорт на меня напишешь, в суд подашь? Ну, не люблю я вас, УСБэшни-ков, не люблю. Я работаю честно, а посему сюсюкать с вами не собираюсь. Так что не по адресу приход, товарищ полковник, не по адресу.

Токарев вздохнул.

– Почему же не по адресу, Клара Моисеевна - как раз по адресу. Что вы можете мне рассказать о полковнике Нестеровиче?

– Ага, щас, разбежалась и ножки раздвинула - не дождешься, - она ухмыльнулась.

– Я бы хотел ознакомиться с материалами уголовного дела в отношении Устинова, товарищ подполковник юстиции.

Токарев еле сдерживал себя.

– Ах вот как, подполковник юстиции... а полковник полиции знает, что следова-тель - лицо процессуально самостоятельное?

– Хватит, Клара Моисеевна, - Токарев не сдержался и стукнул ладошкой по столу, - хватит ёрничать. Вот Постановление о производстве обыска на вашем рабочем месте, прошу ознакомиться и добровольно выдать уголовное дело в отношении Устинова, если таковое имеется, а также другие материалы, касающиеся полковника полиции Нестерови-ча. Возможные рапорта и так далее.

– Что, так все серьезно?
– Фельцман в присутствии понятых достала из сейфа уго-ловное дело.
– Здесь все, других материалов нет, можете обыскивать.

– Зачем же - я вам верю. Как же вы так лоханулись-то с возбуждением, вас ничего не насторожило?
– в лоб задал вопрос Токарев.

Клара Моисеевна ухмыльнулась.

– Лоханулась? Да нет, милый, не лоханулась. Пока все законно - героин изъят в присутствии понятых в доме подозреваемого. Он арестован на десять суток до предъявле-ния обвинения. Все документы в норме. А вот ситуация меня, естественно, насторожила. И собиралась я в ней разобраться дотошно, не первый год в следствии, сложно поверить, что Устинов начал героином заниматься. Но факты нужны, а у меня пока лишь другие факты и времени прошло двое суток. Сегодня как раз хотела этого капитана допросить, который героин нашел, он через час у меня должен быть.

– Отлично, Клара Моисеевна, отлично. Мы его сами допросим. Тем более, что идет он к вам, а попадет ко мне.

– Судя по твоему Постановлению, Нестерович успел заказать Устинова в СИЗО, а вы успешно предотвратили, поэтому и статья покушение на убийство. Молодцы, ничего не скажешь. А меня на сговор колоть будете или просто на необоснованное возбуждение?

– Зачем вы так, Клара Моисеевна... Конечно будем колоть, но не вас. Не ёрничай-те, грамотному и порядочному следователю это не к лицу. И

давно пора поменять мнение о сотрудниках собственной безопасности.

– Это уж черта с два дождетесь. О вас лично может и поменяю, но не о ваших от-морозках. Санкции на мой арест нет? Тогда все, забирайте дело и проваливайте - мне ра-ботать надо.

Уходя, он все-таки глянул на ее красивые ножки. Она заметила и улыбнулась. "Все мужики разные, но все котяры", - мелькнула мысль не о работе, а все же о Токареве.

Он дал своим сотрудникам указание задержать и доставить капитана, нашедшего героин, к нему. А пока допрашивал Устинова. Начал издалека.

– Скажите, Устинов, откуда вы знаете человека, который все время с охраной ез-дит?

– Этого, которого генерал охраняет?

– Этого, этого.

– Совсем не знаю. Меня когда менты на улице избивали, страшно избивали, никто не вмешивался, а он мимо ехал и остановился. Они и его пообещали посадить. Вот он их и посадил. Правда условный срок дали, но из полиции выгнали. Вот и все, а его я совсем не знаю, - повторился Устинов.

– Интересно, а за что же вас полицейские били?

– За что? Откуда я знаю - за что? За что я за изнасилование сидел? Полицейские ее трахнули, а я сел, потом за убийство сидел, которого не совершал. Это доказано и судья даже сидит.

– Хорошо, значит вы отрицаете факт хранения героина?

– Чего же тут хорошего-то?
– ухмыльнулся Устинов, - подбросили героин и опять в тюрьму, а понятые-то липовые, подставные, менты с ними заранее приехали, не на ули-це или у соседей взяли. И героин мне этот капитан подсунул, а понятые подтвердили, все у них четко отлажено. Придется еще один срок тянуть, если доживу до конца. Как я те-перь докажу, что героин мне подбросили?

– Значит, вы считаете, что именно капитан вам героин подсунул?

– Он, больше некому, к тому шкафу кроме него никто не подходил. Пакетик ма-ленький, хоть и на крупный размер тянет, сунул руку вместе с пакетиком и вынул с ним же - трюк известный.

– А фамилию этого капитана знаете?

– Не знаю или не помню. Там один капитан был и в протоколе обыска его фами-лия есть. Не запомнил.

– Хорошо.

– Чего хорошего-то? Вы палки рубите, а мне сидеть? Два срока вам мало - надо третий и вообще убить? Да какие же вы люди после этого... псы легавые... Ничего боль-ше не скажу, отправляйте в камеру, пусть уж замочат быстрее.

– Вы в одиночке сидите, Устинов, никто вас не замочит, как вы выражаетесь.

– Нашел дурака - песни петь. В СИЗО одиночка не помеха, все дубаки купленные и кому надо - гуляют, как хотят. Или в автозаке по дороге завалят. Что ты из себя целку строишь, полковник, себе-то хоть не ври, а меня успокаивать не надо, уже успокоили по третьему сроку.

Токарев вздохнул. Сколько же накипело внутри у этого человека, сколько страда-ний он перенес и переносит. Он не обижался на него, а лишь жалел и сострадал.