Посланник

Иевлев Геннадий Васильевич

Девушка, с совершенно незнакомым ей мужчиной, к тому же инопланетянином, держалась раскованно и болтала безумолку, видимо сказывался недостаток общения. Беллиару стало жаль её. Он уже достаточно хорошо знал жизнь аборигенов планеты и понимал, что шансов у девушки дожить до зрелого возраста, одной занимаясь земледелием, практически не было. Однозначно, она станет жертвой или каких-либо диких зверей, которых в изобилии водилось в гористых районах планеты и которые в поисках пищи нередко выходили и в долины, либо какой-то воалиан, все же обратит на неё внимание, или аборигены другой расы, нападут на поселок и уведут её в свой полон. К тому же, насколько он понял, корни туры местные жители покупали у неё весьма неохотно и ей приходилось возить их очень далеко в другие поселки, где о трагедии её семьи не знали. Поразмышляв ночь, утром он предложил Зеттинини поехать с ним в город, где обещал найти ей работу в своем исследовательском центре. К его удивлению, девушка,

совершенно не раздумывая, согласилась. Воалианов, за те несколько дней, что Беллиар пробыл в районе поселка он так и не увидел и несколько раздосадованный, уехал в Эстрон, забрав с собой и Зеттинини.

Девушка совершенно не испугалась большого города, словно жила в подобном всю свою жизнь, быстро освоившись с техническими достижениями чужой цивилизации. Не стушевалась она и в исследовательском центре, куда Беллиар устроил её работать. Живая и общительная девушка быстро завоевала симпатии многих молодых хорралов. Она же, хотя и не сторонилась их, но в близкие отношения ни с кем из них не вступала, словно невидимой нитью, привязавшись в Беллиару. По-началу он не знал, что ему делать. Он совершенно не строил никаких планов относительно неё, приглашая её с собой и даже поселил её отдельно от себя, купив небольшую квартиру. Но Зеттинини была настойчива и он, постепенно, как-то привязался к ней. Девушка часто сама, совершенно беззастенчиво, приходила к нему домой и вела себя, словно хозяйка. Она умела хорошо готовить, наводила порядок и могла болтать безумолку. Потом, Беллиар и сам не мог понять, как это случилось, но между ними произошёл интимный контакт, который поставил перед ним проблему, что ему делать с ней дальше. Зеттинини же, узнав, что он иногда посещает Флоот, стала настойчиво домогаться, чтобы он взял её с собой. Но привести её на Флоот в свой дом просто так Беллиар не мог, а обжегшись с женитьбой один раз, он не хотел повторения и потому не торопился с принятием решения о новом супружестве. Что касается какого-либо занятия для Зеттинини на Флоот, то он был в этом отношении спокоен: она с большим желанием и охотой ухаживала за парком, который хорралы разбили во дворе дома, где он жил.

Дакк вышел из информационного поля Беллиара. Фактически, Зетт уже была женой Беллиара и несомненно, он, когда-то бы, забрал её на Флоот, но как следовало поступить ему, Дакк пока не представлял. С одной стороны ему повезло: носитель Беллиара вполне подходил ему для выполнении его задачи. К тому же он занимался тем, что хорошо знал Дакк и он не был связан тесными семейными узами, что могло бы ограничивать перемещения Дакка и потому, потенциальная будущая супруга Дакку была ни к чему. Но он, понимал, что после всего, что уже было между Зеттинини и Беллиаром, просто так от неё избавиться, ни морально ни физически, было невозможно. Немного поразмышляв, Дакк решил, что пока у него ещё очень мало информации о жизни, как на Родерон, так и в самой галактике и возможно получше узнав её, он сможет принять правильное решение. Он снова погрузился в информационное поле своего носителя.

После недолгого блуждания он наткнулся на ещё одно поле деятельности Беллиара на Родерон — психиатрия. В Эстрон у него была практика психоаналитика. Посмотрев несколько образов из приема Беллиара, Дакк решил, что это слишком примитивное, хотя и весьма доходное занятие его носителя и что он с этим делом справится гораздо эффективнее Беллиара и решил изучение тонкостей занятия психоанализом оставить на потом, тем более, что он не нашел информации о том, когда у Беллиара должен был быть очередной прием.

Дальше, после небольшого провала, шла достаточно интересная информация о весьма необычном увлечении Беллиара, он был заядлым любителем карт и даже два последних сезона судил матчи, здесь, на Родерон. Дакк заинтересовался, что это вообще за игра, так как, насколько он помнил, Грабб тоже имел самое непосредственное отношение к этой игре. Вскоре такая информация нашлась. Дакк посчитал, что эта информация в дальнейшем может оказаться весьма важной и потому принялся внимательно изучать правила игры.

Карт представляла собой игру двух команд двумя мячами и была весьма агрессивной и ассоциировалась со словом касание. Она пришла к хораллам из галактического рукава эллотов, где имела повсеместное распространение. Игра была очень динамичной и в какой-то мере соответствовала характеру эллотов, которые были весьма энергичны, нежели хорралы, которые имели более спокойные характеры. Каждая команда состояла из пятнадцати человек: пяти захватчиков; пяти стопперов и пяти акробатов. Собственно основные условия игры заключались в том, чтобы не дать своему мячу коснуться земли и в тоже время сделать так, чтобы мяч противника касался земли, как можно чаще. Поле для игры в карт было достаточно большим, и по примерным подсчетам Дакка составляло что-то около сто двадцать, на сто двадцать метров. Оно делилось на четыре части, по две части для каждой команды — переднюю часть и заднюю. Свой мяч держали в руках акробаты и находясь, только лишь, на задней

части своей половины поля любой ценой не должны были дать мячу коснуться земли, непрерывно передавая его друг другу. Причем, стоять с мячом в руках акробат не имел права, но и бегать с ним тоже: разрешалось делать всего лишь два шага, одно касание поля каждой ногой с мячом в руках. Мяч партнеру можно было передавать любой частью тела, лишь бы он не коснулся земля и при том ещё нельзя было пересекать, как линию задней зоны своей половины поля, так и границу поля. Если это происходило, то все захватчики команды противника беспрепятственно подпускались к линии задней части поля, за спины стопперов. При касании мяча земли, засчитывалось очко противнику и игра начиналась с противостояния: захватчики упирались друг в друга перед центральной линией. Целью захватчиков было то, чтобы, продравшись сквозь линию стопперов противника, сделать все возможное и невозможное, чтобы мяч команды противника коснулся земли. Причем, разрешалось сбивать акробата противника, владеющего мячом с ног, любым приемом и бить по любой части тела, кроме головы, но акробата не владеющего мячом разрешалось толкать лишь корпусом. В то же время захватчики не имели права пересекать линию задней части своей половины поля и потому помогать своим акробатам никак не могли. Стопперы не имели права пересекать среднюю линию поля и ступать на половину поля противника. Их задачей было не пропустить захватчиков противника в свою заднюю зону. Причем захватчика противника нельзя было задерживать, а только лишь толкать. Любое нарушение правил в игре наказывалось удалением на один тим. Как подсчитал Дакк, это было что-то около трех с половиной минут времени его галактики. Держать игроков противника не разрешалось никому, но разрешалось их бить, как руками, так и ногами и потому в карт играли или босиком или, по договоренности с противником, в легкой тряпичной обуви. Единственными неприкосновенными частями тела противника были шея и голова.

Из множества образов игры, имеющихся в информационном поле Беллиара, Дакк составил очень яркое представление об этой весьма динамичной и в некоторой степени жестокой игре. Особенно захватывающе выглядела игра акробатов, которые порой совершали такие сумасшедшие кульбиты, уходя от столкновения с захватчиками, что трибуны взрывались бурей оваций.

Но тут Дакк опять столкнулся с какой-то загадкой — Беллиар уже более полугода не судил матчи карт. Он принялся более внимательно просматривать видеообразы матчей и наконец нашел ответ — в одном из матчей, который судил Беллиар, одному из лучших захватчиков планеты Керру Граббу снесли полчерепа. Как это произошло, в информационном поле этого эпизода Дакк не нашел, видимо Беллиар просмотрел этот момент. Лишь когда донесся дикий вой трибун, он увидел лежавший на поле неподвижный носитель Граба, из головы которого на розово-коричневую поверхность выполз его мозг. Неподалеку валялся какой-то блестящий предмет.

Как понял Дакк, кто это сделал установить не удалось, так как та металлическая полоса, которой был нанесен удар не воспринимала никаких отпечатков, а все игроки перед выходом на поле проходили сквозь детектор сторонних предметов и потому было решено, что её бросил кто-то с трибун. Но так как Беллиар просмотрел этот момент, что автоматически значило, что он плохо контролировал ход матча и потому вся вина за происшествие легла на него. Он заплатил огромный штраф и был отстранен от судейства до конца сезона. Грабб выжил, но первый же матч после его выздоровления показал, что как игрок в карт он потерян и послонявшись по ресторанам, пока его средства не подошли к концу, он по протекции все того же Беллиара, был зачислен в отряд зуков.

Дакк состроил невольную гримасу: уж, видимо, такая у него была судьба.

Он попытался найти какую-либо информацию о чемпионате по карт. После недолгих поисков, такая информация нашлась — сейчас чемпионат подходил к своему завершению, затем следовал незначительный перерыв и начинался следующий. Дакк перевел местные отрезки времени в отрезки времени своей галактики и получилось, что примерно через два с половиной месяца времени его галактики Беллиар мог обслуживать матчи карт. Чтобы детально ознакомиться с игрой и её правилами времени у Дакка было более чем достаточно и он, оставив этот информационный блок, принялся за изучение следующего, который имел непосредственное отношение к профессиональной деятельности Беллиара здесь, на Родерон.

В принципе ничего выдающегося в деятельности, как самого Беллиара, так и его лаборатории, Дакк не увидел, даже более того, за те несколько дней, что он провел на планете, он узнал гораздо больше о воалианах, нежели Беллиар за три года жизни здесь. Единственно, чего еще Дакк не понимал, каким путем образуется подобный симбиоз, птицы и человека. Он напрочь отвергал мысль, что он таким появляется на свет.

В конце-концов ему удалось достаточно подробно узнать круг общения Беллиара, его вкусы, привязанности и теперь он мог уже уверенно вести себя как в его лаборатории, так и на улицах Эстрона.