Посланник
Шрифт:
— Потом поем, я ненадолго.
Глава двадцать четвёртая
В день перед отъездом я успел многое. Озадачил Петровича, который успел не только сшить мне кобуру к револьверу, но и выточить форму для отлива пуль к револьверу. Последнее сделать было несложно, поскольку в распоряжении престарелого кулибина имелся современный станок, способный из легированной стали вырезать кружева.
Пока он этим занимался, я сбегал на стрельбище и опробовал оружие. Дальнобойность револьвера впечатлила, с пятидесяти метров (примерно) я попадал в грудную мишень, а с двадцати легко садил в голову. Отдача была сильная, но частично гасилась массой оружия. Поскольку
Потом испытал и новые патроны к карабину. Для пристрелки, слегка придушив назойливую жабу, потратил четыре штуки. Результат нормальный, видимо, масса длинной пули оказалась не настолько велика, она не целиком из свинца, внутри некая начинка. Что именно делает эта начинка, я выяснил позже, когда осматривал мишень. Трёхсантиметровая доска размолота в труху, края огромной дыры горят, а лежавший за ней мешок с песком имеет входное отверстие. Какой-то гибрид разрывной и бронебойной пули.
А после этого вернулся домой, где, скидав немудрёные пожитки в мешок, решил провести последний вечер в кругу семьи. Семья моя, понятно, невелика, но другой нет. Будем надеяться, что скоро я окажусь в своём мире, где, после решения кучи бюрократических проблем, буду жить, как прежде, поженимся, заведём детей и состаримся вместе.
Вечер не затянулся, посидели при свечах (с электричеством сегодня было туго), держа друг друга за руки и изредка перебрасываясь простыми, ничего не значащими фразами. Я хотел открыть бутылку вина, но Марина не пила, а меня ещё вчерашнее не отпустило. В итоге, уже в половине одиннадцатого мы отправились спать. Акт любви вышел каким-то скомканным, но никто от этого не расстроился, просто обняли друг друга и заснули.
А в половине пятого зазвонил будильник. Я, хлопнув зловредную механику по макушке, вскочил и начал одеваться. Время есть, но лучше, если выйдем раньше. Через пять минут мы оба вышли навстречу остальным участникам группы.
Бронированная машина, загруженная всем необходимым, уже ждала нас на окраине. За рулём сидел Коростин, неподалёку вертелся Немой, который отчего-то не спешил залезать в кузов. Учёного пока не было, зато присутствовали Рогов, Петрович и полковник Верещагин. Я поприветствовал всех.
— Уже пора?
— Угу, — сказал инженер из кабины, — только наш великий ум задерживается, проспал что ли.
— Смотрите, — Петрович протянул мне небольшой мешок. — Вы ведь с карабинами все, так мужики наши шапку по кругу пустили, всё легче вам будет. Там места такие, что только с боем прорываться.
Я принял из его рук мешок, оказавшийся необычайно тяжёлым. Внутри лежали патроны к карабинам. Не так много, сотни четыре, но, как и сказал старый мастер, в пути и это будет большим подспорьем. Я собрался его поблагодарить, но на мешок тут же легла рука интеллигентного вида.
— Не надо, — Башкин подкрался незаметно, но явно слышал, о чём мы говорили.
— То есть? — хором спросили я и Петрович.
— То есть, верните мужикам и передайте от нас благодарность, — он завязал мешок и вернул его старику. — Мы справимся, а их разорять не нужно, им и так с выдачи теперь отсыпают, а скоро велят рапорт писать за каждый.
— Ну, им-то проще, — пытался парировать Петрович.
— Мы справимся, — уверенно заявил учёный. — Заберите, честное слово, мы решим этот вопрос. Давайте грузиться.
Сопротивляться
В итоге, мешок с патронами отправился обратно к Петровичу, а я забросил свой рюкзак в кунг, попрощался с провожатыми и полез следом, после чего помог забраться Марине. Вообще-то, у нас имелась лесенка, но спуск её был делом хлопотным, поэтому проще было залезть так, калек и слабаков среди нас не водилось, даже инженер, несмотря на преклонные годы, выглядел бодрым и подтянутым.
— Виктор Аркадьевич, — обратился я к учёному, когда машина выезжала за черту города. — Потрудитесь объяснить, что и как у нас с боеприпасами?
— Всё в порядке, — он выглядел усталым, явно давит груз полученных знаний. Знать бы ещё, каких. — Я же сказал, проблема решена.
На него даже Немой посмотрел с непониманием.
— Смотрите, — он развязал свой необъятный рюкзак. — Вот здесь — три сотни патронов к моему дробовику. Перезаряжать в пути будет некогда, поэтому взял больше готовых. К пистолету почти сто. Теперь считаем у вас: к карабину примерно двести, или даже больше. Револьверных около полутора сотен, к двум СКС и трёхлинейке — примерно двести, ещё сколько-то принесёт с собой Винокур. Чтобы проехать ближайшие четыреста километров… ну, чуть меньше, этого хватит, даже если встретим отряд сектантов. Плюс у нас есть несколько гранат, пусть самодельных, но очень эффективных. Товарищу Гриценко в этом вопросе доверять можно. Ах, да, ваш штуцер слоновьего калибра тоже никто не выбросил, и к нему полсотни штук наберётся. Теперь вопрос: зачем вам патроны, и какого лешего вы на них так зациклены?
— Может быть, потому, что ехать нам чуть дальше и по более опасным территориям? — спросил из-за руля Коростин, сидения для личного состава находились близко к кабине, поэтому он слышал весь наш разговор. — Опять же, наличие небольшого запаса патронов не решает вопрос скорострельности. И даже вы автомат не взяли.
— Я же сказал, вопрос этот решён, точнее, будет решён на определённом этапе.
— Где-то есть тайник? — догадался я.
— Где-то есть, — нехотя признал он.
Стало немного легче, как я понял, ближайшие несколько сотен километров будут относительно безопасными. Хотя, и это не факт, в прошлый раз отъезжали не так далеко, а нарвались на отряд писаных. Это редкость? Наверное, но и исключать нельзя.
Постепенно, когда народ слегка успокоился, стало возможно заняться бытовыми вопросами. Итак, имеем бронированную машину. Внутренний объём большой, но сейчас он частично занят бочками с горючим. Четыре по двести литров и полдюжины двадцатилитровых канистр. Хватит? Вот бы узнать. По идее, КамАЗ тратит на сто километров меньше сорока литров. Наш, с учётом возросшей массы, тратит, пускай, сорок пять-пятьдесят. Итого, на тысячу километров уйдёт четыреста пятьдесят. Проехать нужно примерно две тысячи. Хватает впритык, а ведь, скорее всего, придётся петлять, уклоняясь от нежелательных встреч и огибая заражённые участки. Своими сомнениями я поделился с Башкиным. Ответ его оригинальностью не отличался: