Посланники небес
Шрифт:
Фейнхотен был чернее тучи, да и мы не могли поверить в случившиеся, слишком быстро все произошло. Вика была сильно потрясена смертью Клоэра. Она не знала его лично, но я рассказывал ей о нашем путешествии на планету Эф, к тому же она решила, что на его месте вполне мог оказаться я. В этот момент раздался голос компьютерного диспетчера:
— Внимание! Получен сигнал, оповещающий о несанкционированном входе в зону кораблей неизвестного происхождения. Есть вероятность, что корабли принадлежат Галактианам. Считаю целесообразным срочную эвакуацию всего персонала станции. Подлетное время до начала атаки восемь с половиной минут. Повторяю.
Мы не успели опомниться от одной беды, как на нас обрушилась другая. Теперь она грозила всем.
Фейнхотен, пришедший в себя от услышанного, сорвался с места и воскликнул:
— Диспетчер, сколько всего человек на станции?
— Двадцать шесть человек.
— Срочно дать рекомендации по эвакуации.
— Групповая телепортация по четыре человека. За шесть минут успеют телепортироваться шестнадцать человек. Остальные должны покинуть станцию, используя исследовательский корабль. Команда на подготовку корабля дана. Учитывая данные, полученные о кораблях противника, шансы на спасение шестнадцать процентов.
— Всем внимание, — снова раздался голос Фейнхотена, — учитывая сложившуюся ситуацию, со мной полетят восемь добровольцев, остальные начинают телепортацию. Первым телепортируются медики вместе с Клоэром.
Вика посмотрела на меня, словно ждала, что я скажу.
— Прости, но я должен лететь вместе с Фейнхотеном, почему, я потом тебе объясню, а ты телепортируешься.
— Если лететь, значит вместе, я не хочу остаться одна.
Судя по её решительному виду, перечить ей было бесполезно, и потому я ответил:
— Значит летим.
Мы подошли к Фейнхотену, рядом с ним собралось слишком много сотрудников, и потому он вынужден был лично отобрать восемь человек. Он оглядел всех взглядом и произнес:
— Со мной летят: Золанбранг, Унторг, Воэль, Горни, Кейзитр, Реденги, Сергей, — он посмотрел на Вику, которая держала меня за руку и смотрела на Фейнхотена так, что в её взгляде читалось, — я полечу, хотите вы того или нет, — и потому Фейнхотен через силу произнес, — и Виктория. Всем остальным срочно определиться в пунктах назначения. Разговоры закончены. Все по местам.
Первая группа уже телепортировалась и следующие четыре сотрудника готовились к отправке. Голос диспетчера заставил нас поторопиться:
— Внимание! Корабли в количестве шесть единиц находятся в шести минут лета до базы. Всем срочно эвакуироваться. Повторяю, всем срочно эвакуироваться.
Мы бегом отправились к терминалу. Гройдеван уже готовил корабль к старту. Вбегая по трапу и занимая первое попавшееся место, я вдруг подумал, — интересно, а чем все это время занимался Гройдеван. Все эти дни, я ни разу не видел его в лаборатории. Неужели он так свыкся со своим кораблем, что считал его своим жилищем? Вика сидела рядом, и сияющим взором смотрела то на меня, то на Гройдевана, то на Фейнхотена, который уселся последним, так как помогал двух сотрудников поместить в специальные камеры, поскольку сидений в рубке управления было только для восьмерых. Всем своим видом она старалась сказать, что все будет хорошо.
Снова раздался голос диспетчера, который автоматически был подключен на корабль до тех пор, пока он находился на базе:
— Эвакуировано восемь сотрудников лаборатории. Корабль к старту готов. Корабли противника идентифицированы. Это Галактиане. Подлетное время до базы три с половиной минуты.
— Мало,
В этот момент корабль приподнялся с платформы, сделал маневр и устремился прочь от станции, которая на мониторе стала уменьшаться с молниеносной быстротой. Впрочем, мы почувствовали это и без этого, так как Гройдеван дал такое ускорение, от которого нам всем стало не до того, чтобы созерцать изображение на мониторах. Через несколько секунд после старта бортовой компьютер корабля оповестил нас, что он принял на себя диспетчерские функции, и что по данным, которые он, в последний момент, принял от компьютера на базе, было сообщение, об успешной телепортации двенадцати сотрудников. Последняя группа приступает к отправке, однако в её распоряжение минута десять секунд, что с учетом всех подготовительных процедур, может не хватить для завершения процесса телепортации, в том случае, если база будет взорвана.
Корабль набирал ускорение, это чувствовалось всеми нами, и казалось, что при такой скорости нам нечего опасаться, однако бортовой компьютер, не дал нам передышки:
— Сканирование показывает, что корабли противника разделились. Один из шести нанес удар по базе. Ущерб максимальный. Остальные пять кораблей двигаются вслед за нами. Их скорость превышает нашу. Даю расчетные данные. Подлетное время до точки перехода двадцать семь минут. Корабли противника достигнут дистанции для нанесения удара через четыре с половиной минуты.
Вика сжала мою руку, а я подумал, — неужели все, конец, и ничто на свете нас уже не спасет?
Мои мысли прервал голос Гройдевана:
— Максимально увеличить ускорение. Перенести силовые экраны на заднюю половину корабля. Увеличить силу приема энергоудара на максимум. Просчитать время полета с учетом максимальных энегрозатрат на защиту до восьмидесяти пяти процентов.
— Команды приняты. Просчитать время не представляется возможным. Нет данных о видах энергетического оружия на кораблях противника.
В томительном ожидании прошло две или три минуты полета. Снова раздался голос диспетчера:
— Корабль в зоне досягаемости кораблями противника. Отражен энергоудар. Делаю предварительный расчет, — секундная пауза и снова голос диспетчера, — нет данных по виду энергоудара.
— Я не понял, повторить ответ и дать данные об энергопотерях.
— Повторяю. Нет данных по виду энергоудара. Потери составляют пять и две десятых процента в минуту. Корабль потеряет за шестнадцать минут восемьдесят пять процентов энергии.
— Мы может увеличить скорость и за счет этого сократить время выхода в расчетную точку перехода?
— Нет.
— Мы можем сместить вектор точки входа?
— Нет.
— Проклятье, кажется, мы влипли, и на этот раз всерьез, — жестко произнес Гройдеван, впрочем, и без этого мы понимали, что происходит, поэтому все молчали и ничего не спрашивали.
Мы летели к цели, и ощущение близкого конца неожиданно притупило чувство сильной перегрузки. Меня не то что не тошнило, а даже наоборот, хотелось сказать, — прибавьте скорость, почему мы так медленно двигаемся. Но это было не так. Я видел, как тяжело было всем, да и у меня из уха потекла кровь. Сейчас было не до этого. Время словно остановилось для нас, и только методичный голос диспетчера говорил о том, что оно движется, неумолимо и быстро к своему финалу: