Посланники Великого Альмы (Книга 2)

Нестеров Михаил Петрович

Ночами она плакала, подолгу сидела в храме возле Альмы и неотрывно смотрела в его очи. Она учила Оллу правильно обращаться с оружием, а та в свою очередь — смотреть «правильно» в очи Бога. Только Олле рассказала о своих чувствах королева, только одна жрица знала о страданиях королевы, хотя в надгробье, называемом время, разобраться не могла.

Олла бежала во дворец, где на троне величественно восседала королева с грустными глазами, когда на горизонте появлялась мало-мальски черная туча, и обе стремглав бежали в храм. Все жрицы почтительно удалялись, королева садилась напротив идола, Олла вставала позади бога и выразительно показывала подруге свои скошенные к переносице глаза. Лори послушно косила, чувствуя, что вот-вот сойдет

с ума, и видела перед собой расплывчатый силуэт Альмы. "Давай!" — мысленно кричала Лори. И уже во множественном числе: "Давайте!! Почувствуйте, как мне плохо! Папа!.." Для того чтобы распечатать амфору и вложить туда дополнительные инструкции, у неё не хватало смелости. Там её могут посчитать слабовольной… Это все были бредовые мысли, они принадлежали человеку, который был на грани душевного срыва. Если это была болезнь, то диагноз уже знакомым надгробием постоянно маячил перед глазами. Были и другие мысли и чувства у сходившей с ума Лори: "А как же та девушка, Конори, — думала она. — Вдруг ей там понравилось, а я… Господи! Вылечи меня! Эй ТАМ! Ну разве вы не чувствуете? Пожалуйста!.."

Все грани времени давили на сознание, сжигали душу, стискивали грудь железными обручами, наказывая девушку за вольное обращение с Его могуществом.

"Выпустите меня!"

Два дня назад Лори приснился очередной кошмар: она неподвижно сидит на стуле, на ней одета белая майка, джинсы, кроссовки — боже, какое все это родное! — а с четырех сторон её окружают серые стены. Стены, которые в отличие от времени можно разрушить, разгромить, раздолбать, разорвать, пальцами расшатать по одному кирпичу. Это был кошмар, но его Лори, не колеблясь, променяла бы на свое теперешнее положение или состояние. Единственная преграда, которая была на её пути, — это время. Время, будь оно проклято! Проклято! Проклято!

Из буйного состояния Лори резко бросало в противоположную сторону. Она даже улыбалась в такие моменты. ВРЕМЯ ДОЛЖНО БЫТЬ ВРЕМЕННЫМ. Фраза эта была успокоительной, она в свою очередь рождала кучи хаотически набросанных букв. Ничего, с этим разобраться можно, думала она. В такие моменты королева выходила из тронного зала и подолгу смотрела на горизонт. А если там начинало темнеть, бежала в храм, непременно сталкиваясь по пути с Оллой. Обе, глядя друг на друга сумасшедшими глазами, тыкали пальцем в горизонт и припускались в святилище.

"Давай!" Олле казалось, что вскоре она не сможет смотреть нормально, что глаза её до конца жизни будут рассматривать собственный кончик носа. Но она самоотверженно смотрела на такую же раскосую подругу у ног идола.

"Давай!!"

Иногда грозы случались, но ни одна молния так и не проникла в храм.

Один раз ближе к ночи небо заволокло черными тучами, подруги нос к носу столкнулись возле храма воинов. Не сговариваясь, побежали в святилище. Потом, надрываясь, вынесли Альму на улицу. Они продрогли под холодными струями. Коленопреклоненная Лори к утру оказалась стоящей в грязной луже. Но молнии, полыхая над головами, не коснулись Альмы. Непослушными, замерзшими пальцами девушки зацепили идола под основание и, поскальзываясь и падая, водворили его на место. Не выдержав, Лори расхохоталась. Олла долго крепилась, но вскоре присоединилась к королеве. В то утро омовение Альмы происходило дольше обычного.

После того случая Лори надолго забылась, соплеменники в течение двух недель могли наблюдать королеву в добром расположении духа. Но потом все началось сначала и с новой силой. В конце концов Лори обозвала Альму дураком и в храме больше не появлялась.

Зато кошмары начали преследовать её чуть ли не каждую ночь. Как-то на базу «Атолл» была приглашена труппа актеров, они показали спектакль по пьесе Шекспира «Макбет». Лори долго ходила под впечатлением, и вот сейчас фраза из второго акта стала эпиграфом к её сновидениям:

"Казалось

мне, разнесся вопль: "Не спите!

Макбет зарезал сон!" — невинный сон,

Распутывающий клубок забот…"

К тому же очень часто в мыслях Лори возвращалась к глиняной амфоре. Записка — ещё одна записка не давала ей покоя. Ну что стоит набросать несколько слов… но потом, если все произойдет, она уже никогда не будет сама собой, перестанет уважать себя. Да и другие тоже; она даже не представляла, как вынесет хотя бы одну усмешку в свой адрес. Лори мучалась, и на этой почве в голову лезли бредовые мысли, которые однажды сплелись в удивительный по содержанию сон.

Лори решительно распечатала амфору и вынула содержимое. Потом извлекла из несессера командора несколько чистых листов с инициалами "Х.И" и написала:

"Дорогой профессор Харлан! Пишет вам девушка по имени Лори. Не удивляйтесь, док: этой амфоре, равно как и моему посланию, пятьсот с небольшим лет. Ниже вы прочтете о событиях, которые произошли здесь, почти в центре Южной Америки, но вначале я хочу, чтобы вы сделали следующее.

Срочно свяжитесь с ЦРУ, сообщите, что 12 ноября 2003 года на борт самолета ДС-11, принадлежащего Ново-Орлеанской авиакомпании, ступят семь вооруженных террористов во главе с их лидером Киримом Сужди. Вы можете предупредить директора инкогнито. Затем с помощью вашего друга Сильвио Мелу вы вывезете идола, которого найдете вместе с сокровищами в пещере у водопада, в США. А именно на военную базу «Атолл», город Эверглейдс, штат Флорида. Под предлогом прочтения лекции об уникальных находках в Бразилии попросите полковника Ричарда Кертиса собрать в лекционном зале бойцов спецназа. Вы будете читать лекцию, поставив идола на трибуну. Я не знаю, как это произойдет — какие-то высшие силы должны позаботиться об этом, но в идола ударит молния, и души двухсот морпехов перенесутся в эту эпоху. Здесь тоже была гроза, когда двести воинов-альмаеков перед боем молились своему богу.

Детали додумайте сами, док, но, может быть, таким образом мы сумеем спасти племя альмаеков, женщин и детей.

С уважением — Лори".

Она вложила послание в амфору, отнесла в подвал храма, села напротив Альмы и стала ждать. Глаза заволокло дымкой, и она потеряла сознание…

В себя она пришла от громкого возгласа. Лори встала и огляделась. На полу храма вповалку лежали воины-альмаеки. Ближе всех к Альме находился индеец в диадеме из черных перьев. Он лежал с открытыми глазами, пытаясь подняться на ноги. После долгих усилий это ему удалось. Он посмотрел на своего соседа и что-то невнятное вылетело из его горла. Лишь с третьей попытки голос стал его разборчив.

— Ты кто? — спросил величавый индеец, глядя на своего соседа.

Тот, вставая, ответил:

— Я Сэмюэль Мичиган, сержант спецподразделения "морских котиков".

Индеец в диадеме ухмыльнулся:

— Тогда я Луи Армстронг.

— А я кто? — раздался ещё чей-то голос.

— Неважно, кто ты, — ответил другой, — а вот кто я теперь?

Вслед за ним похожие вопросы повторили двести крепких глоток.

— Ну а ты кто? — Этот вопрос адресовали ей.

— Я Лори Кертис.

— Отлично выглядишь, Лори! — После этого полковник Кертис подозвал к себе Тепосо. — А ну-ка, воин, рассказывай все по порядку, так, словно ты видишь нас впервые.

Тепосо покачал головой и ответил по-английски:

— Нет, Атуак, я видел тебя много раз.

— Это ваше второе имя, полковник? — спросил кто-то.

Раздался смех.

Потом в сне наступила пауза, и Лори увидела себя возле ворот города.

Во главе небольшого отряда стоял отец в диадеме и насмешливо смотрел на испанцев, готовившихся к штурму.

— Похоже, им придется потрудиться. — Он посмотрел на Лори. — Все будет в порядке, девочка, ничего не бойся, мы спасем тебя.

Она хотела спросить, почему только её одну, но отец, повысив голос, обернулся к воинам: