Посланники Великого Альмы
Шрифт:
— Жерар. Жерар-Карлос-Мария-Эмильо-Жозе-Луис.
— Какое длинное имя! — восторженно воскликнула Дарби-Лори.
— Что вы, мисс, я ещё не до конца назвал его. Оно состоит из шестнадцати имен.
— Да что вы!
— Ей-богу, мисс Дарби. А у некоторых до тридцати в одном.
— Хотите шампанского?
— Я не очень-то его жалую, кислое. — И веско докончил: — К тому же я на работе.
Она одобрительно закивала.
— А крокодилы здесь есть?
— Сколько угодно, мисс. Мы зайдем в один из притоков Топажоса, в Кастаньо например, и вы даже сможете
Девушка недоверчиво заглянула ему в глаза.
— Вы это серьезно?
— Да, только я, мисс, только я сумею сделать это для вас. Ай вил ду ит.
— А как на них охотятся — с ружьем? — наивно спросила Лори, делая большие глаза.
Жерар улыбнулся и направил гайолу вдоль берега.
— Нет. На крокодилов охотятся со специальной рогатиной с двумя остриями, — он изобразил пальцами «козу», показывая, какой бывает рогатина. — Охота производит впечатление особенно ночью. Представьте себе: темень, луна и красные глаза аллигатора в воде. Они горят словно два угля.
— Мне что-то не по себе, Жерар.
— Ничего, — ухмыльнулся капитан, подсмеиваясь над боязливой американкой. — Вы по-настоящему испугаетесь, когда увидите их вживую, совсем рядом с собой. Вы будете стоять по колено в воде, а опытный индеец-охотник — рядом. Вот уже крокодил совсем близко от ваших ног, он гипнотизирует вас, вы онемели от ужаса и не можете сдвинуться с места…
Жерар отпустил штурвал и стал изображать охотника на крокодилов, вещая страшным голосом.
— А индеец не поддается гипнозу — у него специальный амулет на этот случай. Он подпускает чудовище ближе… Ближе… Крокодил уже касается ваших ног холодным носом. И индеец словно просыпается! — Жерар повысил голос до крика. — Он стискивает древко копья, поднимает над головой, и, когда усаженная ужасными зубами пасть готова сомкнуться на вашей ноге, удар! Хрясть!!!
Лори-Дарби покачнулась.
— Но крокодил уже не опасен, — лениво закончил Жерар. — Рогатина индейца сломала хребет чудовищу, и тот едва-едва приподнимает свой убийственный хвост. Вот такое зрелище я вам обещаю.
— Нет, спасибо, я уже насмотрелась. Это была отличная телепостановка! Впечатляет ужасно, спасибо, Жерар. Спать я приду к вам.
Рука капитана дрогнула на штурвале, и он сглотнул.
— Скажите, Жерар, — подала голос Джулия, стягивая с себя майку и оставаясь в одном купальнике шафранового цвета, — а нельзя побыстрее добраться до… Как вы назвали то место?
Лицо капитана вытянулось. Он-то хотел подольше растянуть путешествие, надеясь на дополнительную плату.
— Итаитуба, — еле выговорил он.
— Вот-вот, Итаитуба. Нельзя ли добраться до неё быстрее?
Нет, он так просто не упустит денежки, которые фактически были уже его. И он ринулся в атаку.
— Все можно, мэм, но вы пропустите удивительные вещи, которые я хотел вам показать. Вы лишитесь удовольствия видеть поселения, настоящие поселения аборигенов, и не узнаете, как добывают бальзам. Это коронный номер моей программы.
Джулия поспешила успокоить его.
— И вы его исполните, даю слово. Просто мы хотели охватить
— Обратно пойдем без мотора, — поставил условие капитан, прикидывая, сколько он сэкономит на бензине.
Джулия обворожительно улыбнулась:
— Договорились.
Он потянул рукоятку «газа» на себя, и «Эсмеральда» бойко устремилась вперед.
За время следования Жерар два раза останавливал лодку, давая путешественницам возможность искупаться. Он терпеливо наблюдал, как, отталкиваясь от борта, они ныряют в реку, после чего ручьями таскают воду на палубу.
«Удивительно беззаботные люди, никаких проблем».
Он исподволь сравнил с ними себя — беспокойного, непоседливого, подвластного внезапным импульсам чисто бразильского характера.
Несколько столетий назад предки Жерара были вывезены сюда из Африки в качестве рабов. Они расчищали леса под сахарные плантации; их потомки горбатились на золотых и алмазных приисках в Минас-Жераисе; следующее поколение исходило потом над кофе и каучуком; дальше — апельсины, какао, хлопок… Все это жило в крови Жерара, и ему хотелось продать лодку, бросить ставшую уже неинтересной жену, которая только и делает, что день ото дня жиреет, и заболеть «золотой лихорадкой» где-нибудь в Штатах.
«Счастливые люди», — ещё раз позавидовала американкам цыганская душа Жерара.
— Скоро вечер, — крикнул он купающимся женщинам. — Вечер в этих краях очень короток. Нужно заблаговременно подготовиться к ночлегу.
— Что вы предлагаете? — спросила Джулия, подплыв к лодке и ухватившись за леер.
«О Боже, какая грудь! — вздыбились мысли Жерара. — Совсем не оплывшая, не как у моей старухи».
У него появилось лишенное тормозов желание запустить руку под купальник чернокожей красотки.
Джулия повторила вопрос:
— Так что вы предлагаете?..
Тишина.
— Эй, капитан!
Видимо, Жерар воспользовался ручным тормозом, и его немного осадило.
— А?.. Что вы имеете в виду?
— Кто кого спрашивает — вы меня или я вас?
— Ну да, конечно, это я вас спрашиваю.
— Вот и я вас спрашиваю, вы ведь предлагали переночевать?
— С вами? — Жерар снова намертво приколотил свой взгляд к груди Джулии, отказываясь соображать вообще.
— Почему только со мной? — удивилась темнокожая соблазнительница.
— Что за шум? — спросила вынырнувшая рядом с лодкой голова Лори.
Глаза обезумевшего Жерара зацепились за новый объект, ещё более заманчивый.
— Ступор, — подытожила Джулия, неосмотрительно ловко выбрасывая свое тело из воды в лодку.
Заночевать решили неподалеку от маленького рыбацкого поселка. Рыбаки сначала продали им рыбу, а потом предложили приготовить из неё блюдо по собственному рецепту.
Под соблазнительный, выделяющий слюну запах готовившейся на костре рыбы была разбита палатка и устроен походный стол. На столе тут же появились две бутылки виски «Сигрэм» и знакомые пластмассовые стаканчики.