После боя

Саетов Рустем Явгарович

– Трандуил, пойми, это необходимо мне сейчас! Здесь все чужое мне, холодное, недоброе. В подземном дворце мне будет становиться только хуже...

– Но почему чужое?!
– с отчаянной болью вскричал король.
– Ведь тебя все любят! Лесные эльфы заботятся о тебе, беспокоятся! Как они воспримут твой отъезд?! Ты же сама так старалась покорить сердца нандор. А теперь, когда у тебя все получилось, лесной народ в тебе души не чает, ты хочешь сама, своими руками все разрушить?!

– А ты знаешь, во что мне обошлось это старание?!
– Эллериан тоже завелась, в ее голосе зазвенела обида и злость, - сколько душевных сил пришлось вложить, чтобы пробить недоверие и предвзятость?!
– вдруг она резко сникла и заговорила

тихо, с тоской.
– Конечно, я сама виновата, мне хотелось побыстрее привести в мир королевского наследника и закрепить свою победу... Тебя мечтала порадовать... И просто очень-очень хотелось стать матерью... Вот я и поторопилась, не рассчитала силы... Но сейчас-то мне что делать?.. Я чувствую, что мне поможет: просто пожить там, где все знакомое с детства, родное... Пройтись по любимым местам, вдохнуть ароматный воздух Сокрытой Долины, посидеть в каминном зале и послушать любимые песни... Трандуил, любимый мой, пожалуйста... Ну, давай поедем вместе, погостим в Имладрисе три месяца и вернемся!

– Элли, милая, не могу я сейчас уехать - решается важный вопрос об установлении торговых отношений с большим человеческим городом. От этих отношений во многом зависит благополучие нашей страны. Завтра я должен отправиться на переговоры. Ты пойми, я король и несу ответственность за свой народ. Эллериан, я тебя очень люблю, я все готов для тебя сделать, но отпустить тебя в эту безумную поездку, да еще с двухмесячным сыном, просто не могу! Не проси!

Лицо Эллериан стало холодным и отстраненным. Она отвела взгляд, молча поднялась и ушла к себе. А Трандуил остался сидеть, раздираемый противоречивыми чувствами. Категорически отказать жене в ее просьбе для него было мучительно больно. Но подобная поездка действительно была безумием. Нужно найти другой способ вылечить королеву. Как можно быстрее! Ведь можно же что-то придумать! Завтра придется уехать на несколько дней... Но потом он все силы приложит для исцеления жены!

* * *

Вернувшись с переговоров, король стремительно поднялся в свои покои, сбросил плащ, распахнул двери на половину королевы... Тишина... Полная... Комнаты пусты, везде следы поспешных сборов: мебель сдвинута, дверцы шкафов распахнуты, вещи валяются в беспорядке... Трандуил метнулся к люльке - скомканное одеяльце, забытая соска...

– А-а!.. Нет!!! Элли!..

На маленьком столике - лист пергамента... Нолдорские руны, но язык нандор: "Трандуил, муж мой милый! Прости меня, но я не могу иначе! Если я не уеду сейчас, то умру, просто угасну, как догоревшая свеча. Знаю, как ты сейчас сердишься на меня, и еще раз умоляю - прости!!! Обещаю, что в первый день осени мы выедем из Имладриса и отправимся в Зеленолесье. Той же дорогой, по которой мы с тобой ехали в наш медовый месяц - ты помнишь... И не позже, чем в Праздник Урожая, я обниму тебя! Я тебя очень люблю! Твоя Эллериан".

– Проклятье!!!
– король в бешенстве разорвал лист, скомкав, швырнул в угол. Яростно пнул ногой столик и бросился в помещение стражи:

– Когда они уехали?!

Стражники перепугано повскакали. Сначала они в толк взять не могли, чего добивается от них разгневанный владыка. Потом наперебой принялись объяснять, что королева и ее родич выехали на следующий день после отбытия короля, еще до рассвета. С ними ехал небольшой отряд нандор - самых верных поклонников королевы. Никому из обитателей дворца и в голову не могло прийти, что нолдор уехали против воли Лесного короля.

– Догнать! Немедленно!.. Вернуть!
– как безумный, Трандуил помчался к воротам.

Через несколько мгновений небольшая кавалькада всадников выезжала за ворота. Выехали и... остановились. Где теперь искать беглецов, в какой стороне?! Какой дорогой они могли направиться в Имладрис: по эльфийской тропе, по гномьему тракту, или северным путем, в объезд Зеленолесья и Мглистых гор?

Вызванные следопыты и охотничьи собаки

не смогли напасть на след - видимо те, кто вел отряд, знали свое дело - очень искусно отвели глаза всем. Тем более, прошло уже несколько дней... Отослав бесполезных помощников, Трандуил закрыл глаза и попытался нащупать ауру жены или сына... Глухо. Заклятие невнимания сплетал, видимо, Лоринор - а состязаться в песнях могущества с Нолдо мало, кому под силу.

Пришлось покинутому мужу возвращаться во дворец одному. Трандуил поднялся к себе, упал в кресло, стиснув голову руками. "Вот ты, значит, как со мной! Слово мужа и отца ребенка для тебя ничего не значит! Захотела - и ушла. И Леголаса увезла, а мальчик все-таки - королевский наследник. Такого пренебрежения я тебе никогда не прощу!"

Потянулись однообразные тоскливые дни. Пока король занимался делами, присутствовал на церемониях, обедах, песенных вечерах, он делал вид, что все в порядке. Заговаривать о королеве и наследнике он не позволял никому, будто их никогда не существовало. Но стоило ему оказаться одному в королевских покоях, увидеть запертые двери на половину жены - Трандуил начинал буквально сходить с ума. Обида, ярость, тоска не проходили. Наоборот, с каждым днем становились сильнее. Брошенный муж метался по комнатам, мучаясь от бессонницы, не зная, чем себя занять. Но он ни в коем случае не хотел, чтобы подданные догадались о его состоянии. Утром король снова надевал маску бесстрастия и впускался в главный зал. Но побледневшее лицо и круги под глазами выдавали его...

Однажды Истаннен решил все же поговорить с королем. Выбрал время, вошел в комнату Трандуила вместе со слугой. Дождался, когда тот ушел, и сел напротив короля.

– Чего тебе?
– недовольно пробурчал тот, в нетерпении сплетая пальцы. Не так-то просто весь день разыгрывать ледяное спокойствие, и Трандуилу отчаянно хотелось остаться одному.

– Государь... Может не стоит так убиваться?
– тихо проговорил советник.

– Что?!
– сразу взвился король.

Истаннен поторопился заговорить, пока ему не указали на дверь.

– Она ведь и вправду болела. Буквально таяла день ото дня. И была уверена, что ее задумка - единственное средство излечения. Может быть, когда она вернется осенью, выздоровевшая, окрепшая - то все наладится в вашей жизни?

Трандуил вскочил с кресла и прошелся по комнате. Потом резко остановился перед советником и отчетливо произнес:

– Когда она вернется осенью... Если еще соблаговолит вернуться... Я скажу ей, чтобы убиралась туда, откуда пришла. Она мне больше не жена! Сын, разумеется, останется со мной. Из-за выходки его матери, Леголас не перестал быть наследником престола.

– Государь, в тебе сейчас говорит обида и уязвленное самолюбие. Но прислушайся к себе внимательнее: Эллериан нужна тебе. Ты любишь ее несмотря ни на что. А если любишь по-настоящему - можно простить все!

Советник быстро поднялся и, не дожидаясь ответа, вышел из королевских покоев. Трандуил остался стоять посреди комнаты. В голове его лихорадочно кружились обрывки мыслей: "Можно простить все... Если любишь... Любишь... Как это глупо, жалко, недостойно короля... Но это правда - я ее люблю. И не могу без нее..."

Глава 6. Примиренные смертью.

Через несколько дней Лесной король вдруг отправил гонцов в Серые горы. Несмотря на агрессивных соседей - орков и драконов - в ту пору там еще обитали наугримы. Владыка Зеленолесья решил сделать заказ искусным ювелирам гномов - роскошный женский убор из серебра и белых камней. Посланцы везли с собой пергамент - король собственноручно изобразил, каким примерно он представляет этот убор. Если искусные мастера придумают красивее - заказчик предоставлял им полную свободу. Лишь бы сделали драгоценный убор к осеннему празднику урожая...