После десятого класса

Инфантьев Вадим Николаевич

Британский военный атташе полковник Уоллеслей сумел кое-что разнюхать о планах русских после взятия Плевны и своевременно донес об этом в Лондон. Военное министерство Великобритании отправило депешу атташе премьеру лорду Биконсфильду с такой препроводительной: «Полковник Уоллеслей, очевидно, не знаег того, о чем говорит. Балканы никогда не были и не могут быть перейдены зимой».

Генерал Радецкий, понимая, что невозможно атаковать шипкинские позиции турок в лоб, почти не верил и в обходный маневр. Однако Главная квартира приказала ему начать наступление не позднее 18 декабря.

Отряд Радецкого должен был наступать двумя колоннами: левая, генерала князя

Святополк-Мирского, — из Велико Търново на Янину, правая, Скобелева, в которую вошли 16-я пехотная дивизия и болгарское ополчение,—из Габрова через Топлешь и Зелено Древо на деревню Имитлию.

Связь между колоннами не предусматривалась. О боевых действиях командиры должны были узнавать по выстрелам.

Скобелев, хорошо помня, что мастерство и талант военачальника заключаются не только в грамотной разработке плана действий, умелом управлении войсками на поле боя и принятии быстрых, правильных решений при внезапно изменившейся обстановке, но и в подготовке войск, в их снабжении, носился на коне от Топлеши в Зелено Древо и Габрово. Создал в Топлеши базу с восьмидневным запасом провианта, вытребовал у тыловиков 1048 вьючных лошадей. Это позволило взять в поход по 172 патрона на винтовку, из которых 76 нес солдат. Особенно заботился Скобелев о шанцевом инструменте, обеспечив по 900 лопат, 45 кирок и 25 топоров на каждый полк. А командиры частей отрядов Гурко и Карпова это упустили, что во время похода дало роковые результаты. Скобелев же вместо оставленных в Плевне ранцев приказал сшить заплечные мешки, а командирам частей безоговорочно обеспечить солдат теплыми фуфайками, суконными портянками, местными овчинными полушубками, заведомо не надеясь на расторопность интендантов и тем более товарищества «Грегер и К°».

А в отряде Радецкого командир левой колонны князь Святополк-Мирский сумел собрать обоз всего в 300 лошадей, поэтому запас патронов был снижен до сотни на винтовку...

Первыми в правой колонне Скобелева должны были выступить под командой Столетова 1-я бригада ополчения подполковника Депрерадовича, 12-й стрелковый батальон, батальон казанцев и сотня уральцев — авангард, который к исходу дня должен был занять гору Ка-раджа.

Накануне утром, когда Николов проходил мимо штаба, на крыльцо выскочил адъютант Столетова Сухотин и стал звать:

— Капитан, Райчо Николаевич, сюда, сюда!

«Господи, куда еще пошлют? Неужели опять за пополнением?» — огорченно подумал Райчо и, поднявшись на крыльцо, хмуро спросил:

— К генералу, что ли?

— К нему, к нему,— ответил штаб-ротмистр, оглядывая улицу.— Ты поблизости кого-либо из сербов или черногорцев не встречал?

— Кого-кого?

— Ну тех, кто воевал в Сербии и Черногории в прошлом году.

— Где их сейчас найдешь? Разбросаны по всем дружинам. А что?

— Генерал скажет. Ступай к нему.

В горнице было много офицеров. С некоторыми Николов встречался в Сербии, о других знал, что они воевали там или в Черногории.

— Располагайтесь, господа офицеры, кто как может,— объявил Столетов, выйдя из кабинета с бумагами в руках.— Задержу вас ненадолго. Сообщаю, что первого декабря князь Милан объявил войну Турции.

Среди гула одобрения раздался голос:

— Мог бы и пораньше, облегчил бы нам Плевну.

— Он вообще намеревался начать военные действия будущей весной,— заметил Столетов.— События войны ускорили решение князя. Господа, я не собираюсь вам делать доклад, да и временем мы не располагаем, но считаю необходимым перед предстоящим трудным походом поделиться с вами телеграммами, письмами и другими вестями о том,

что происходит на Балканах. А вы в свою очередь расскажите остальным участникам сражений в Сербии и Черногории...

Сербская армия в 81 тысячу штыков при 232 орудиях, сведенная в пять корпусов, имея горький опыт минувшей войны, начала боевые действия сразу же после объявления войны. Как писал Столетову русский военный советник в Сербии, офицеров, имеющих знания и опыт, мало, но это частично восполняется решимостью и выносливостью сербских солдат. Они выбили турок из Ак-Паланки и Пирота, захватив богатые трофеи, и тем самым помогли правому флангу русской армии, а именно отряду генерала Гурко, двинувшемуся через горы на Софию. Недалеко то время, когда фланги союзных армий сомкнутся и сербы ударят по сильной крепости Ниш, чем закрепят победу над османами.

А Черногория вообще не прекращала войны. В свое время она удивила своим упорством самого Наполеона Бонапарта. Отвод в Болгарию войск Сулейман-паши тотчас вызвал наступление отрядов князя Николая, и они начали выбивать поработителей из крепостей, на которых и опиралось владычество турок.

В тихое морозное утро звонко поскрипывал под подошвами снег, искрился радужными блестками, а над заиндевелыми деревьями и заснеженными крышами вертикально поднимались столбы дыма, розовые в лучах восходящего солнца. И казалось русским солдатам, что они совсем недалеко от родного дома, где готовятся к рождеству, украшают елки и девушки переглядываются в предвкушении ночных гаданий. Никак не хотелось верить, что до дома тысячи и тысячи верст.

Солдатам и ополченцам зачитали приказ о выступлении.

В 4 пополудни авангард двинулся на Балканы. Впереди шли бывалые четники и русские саперы. Четники, старожилы этих мест, оберегали русских от совсем незнакомой им белой смерти — снежных лавин. Останавливались, смотрели на безмятежные переливы и сияние склонов, черпали пригоршнями снег, запуская руки до плеча, рассматривали ледяные и снежные зернышки и, покачав головами, говорили, что дальше идти опасно — назрела лавина. Она может сорваться внезапно и всех смести в пропасть или завалить. Тогда в дело вступали саперы. Вместе с болгарами, привязав к поясам длинные концы веревок и волоча их за собой, на случай если засыплет, чтоб могли найти, закладывали взрывчатку.

Грозовое эхо гулко и грозно ломалось в горах. Весь склон вдруг приходил в движение, менялся в цвете, впереди начинал дыбиться снежный вал. И вот взбесившийся снег устремлялся вниз со зловещим рокотом и ревом, сотрясающим воздух и внутренности людей. Исчезали деревья и кусты, камни подпрыгивали, как пустые бочки на волнах. И потом долго стоял над ущельями белый, искрящийся перед самыми глазами мрак.

На следующие сутки двинулись к перевалу главные силы скобелевской колонны, таща за собой артиллерию, в то время как Святополк-Мирский вынужден был оставить пушки в самом начале похода, да и сам Радецкий не верил в возможность протащить артиллерию.

Вместе с русской армией двинулись через Балканы и вольные болгарские четы. Несмотря на протесты князя Черкасского, Анучина и других, четы были вооружены, экипированы и пошли как вместе с войсками, так и самостоятельными маршрутами. Прикрывали фланги войск, дрались в узких горных ущельях не только с башибузуками и черкесами, но и с войсками низама. Так, чета Георгия Пулевского, прежде чем соединиться с отрядом Карпова, в течение почти трех месяцев, непрерывно отбивая атаки, защищала район Троянские Кули-бы. А в Мелышеве задолго до прихода русских войск действовали четники братьев Папа-Георгиевых.