После игры
Шрифт:
ГЛАВА 21
РАЙЛИ
Мои родители даже не спрашивали, заберет ли Брейди меня на весь день в Бирмингем. Я объяснила им причину, по которой Брейди должен был туда поехать, но судя по всему никто в эту история не поверил. Я сама задавалась вопросом, а действительно ли это было причиной. Я полагала, что в Нэшвилле такие же хорошие магазины, как и в Бирмингеме. Я могла предположить, что он нашел пару в Бирмингеме.
Я не позволила папе слишком долго разговаривать с Брейди, когда тот приехал. Он, конечно, похвалил его за хорошую игру и сказал, что хотел бы увидеть её и дальше. Я вытолкала его за дверь и убежала, прежде чем папа успел сказать еще что-нибудь. Я никогда не знала, что он еще может сказать.
Грузовик Брейди внутри был совсем не таким, каким я представляла себе грузовик подростка. Для начала, он был чистым. На полу не было мусора, там не воняло, как в раздевалке, и на приборной доске даже не было пыли. Он поддерживал его в хорошем состоянии.
— Ты очень заботишься о своем грузовике, да? — Спросила я, впервые оглядевшись по сторонам. Последние два раза, когда я была в этом грузовике, я была занята и, не обращала внимания.
— Мой отец забрал бы у меня этот грузовик, если бы узнал, что я плачу кому-то, чтобы его мыли и чистили, — сказал Брейди, смеясь. — Он также забрал бы его у меня, если бы я не держал его в чистоте.
Интересно. Он был футбольной звездой, но его родители не относились к нему по особому. Я бы подумала иначе. Особенно в этом городе. Я представила себе, как люди умоляют его предоставить им возможность помыть его грузовик, бесплатно.
— Похоже на моего отца. Он ждет, что я выполню свою часть работы. Не то, чтобы я не стала, но я знаю, что если я расслаблюсь, он всегда где-то рядом, чтобы напомнить мне, чтобы я шевелила задницей.
Брейди усмехнулся.
— Да. Мне знакомо это чувство.
Затем, в течение нескольких минут, мы ехали молча. Я не чувствовала необходимости разговаривать только для того, чтобы поддерживать разговор. Было много вещей, о которых я могла бы расспросить его. Например, зачем мы на самом деле едем в Бирмингем? Но сейчас я этого не делала. Я бы с удовольствием прокатилась и вышла из дома с ровесником. Прошло уже два года с тех пор, как я делала что-то подобное.
Это заставляло меня чувствовать себя взрослее, чем я была. Впрочем, Брейди не заставил меня почувствовать себя взрослее. Он не включал громко музыку и не говорил о себе. Такими я запомнила парней своего возраста. Впрочем, я не привыкла и к тому, как они взрослеют. Моим единственным опытом было — просмотр телевизионных шоу и фильмов. Это было гораздо приятнее, чем я ожидала.
Я не хотела наслаждаться этим слишком сильно, потому что был шанс, что все это может внезапно закончиться. Шанс на что-то хорошее
Я пережила ад. Я знала, чем все это кончится. Надежда и оптимизм больше не имели для меня значение.
— Когда ты в последний раз была в Бирмингеме? — спросил он.
Хороший вопрос. Я не была уверена в ответе.
— Это исчисляется годами, наверное. Я даже не могу вспомнить.
— Ты ходила в школу, когда переехала?
Я покачала головой и уставилась в окно.
— Нет. После отъезда у меня не прибавилось смелости, чтобы столкнуться с кучей подростков и их осуждением, глядя на меня беременную. Тогда я и начала учиться на дому.
Он ответил не сразу, и я пожалела, что мы затронули эту тему. Наверное, ему было неловко. Да, и я об этом говорить не любила.
— Разве тебе не было одиноко?
Он и понятия не имел.
— Да, но потом родилась Бриони, и она изменила мой мир.
Это была правда. До ее рождения у меня была депрессия. Мой мир был потерян, и я не думала, что когда-нибудь снова у меня найдется повод для улыбок. Быть одновременно пятнадцатилетней и беременной было ужасно. Даже если тебя поддерживают родители.
— Ты хорошая мама. У тебя это выглядит легко, хотя я знаю, что это не так.
Бриони облегчила это. Она была таким хорошим ребенком, как будто она родилась, зная, что мне нужно облегчение. Как только они положили ее мне на грудь, я заплакала. Не потому, что мне было страшно или грустно, а потому, что она была моей. Идеальной, красивой и здоровой. Я принесла жизнь в этот мир, и ничто из того, что я сделаю после этого, не будет таким же важным.
— Она мой солнечный лучик в этой жизни, — ответила я.
Она стоила каждого потерянного мгновения подростковой жизни. Я бы не променяла ее на то, чтобы вернуть хоть что-то назад. Я бы никогда не пожелала кому-то стать мамой-подростком, потому что это не было жизненным выбором. Но когда нет выбора, и это возлагается на тебя, тогда ты учишься выживать и делать все возможное. Бриони определенно была лучшей.
— Ты собираешься закончить свои онлайн-курсы домашнего обучения? Или ты уже решила вернуться в школу?
Я никогда не думала об этом. Я не могла.
— У меня есть обязанности, которые не изменить. Мои родители нуждаются в моей помощи относительно ухода за бабушкой, и ещё есть Бриони. Я не хочу, чтобы она ходила в детский сад. Ей нужна я.
— Интересно, думает ли кто-нибудь из девочек в школе так же, как ты. Почему-то я в этом сомневаюсь, — ответил он. — Я уважаю это.
На самом деле я не стремилась к его уважению, но я об этом не сказала. Я делаю это для своей семьи, потому что я люблю их. Не для того, чтобы меня похлопали по спине.