После измены. Буду счастлива снова
Шрифт:
Прилетаю на Алтай после полуночи и сразу за дела. Два огромных трактора тащат на площадку вагончики на полозьях. В одном я решил открыть временное кафе, в другом кухню, которое будет снабжать это кафе.
Меню самое простое пока — горячие напитки и выпечка. Накатавшись на лыжах, очень хочется выпить горячего чаю или кофе. Или согреться в теплом помещении.
Собираю помощников, и мы дружно настраиваем аппаратуру, подбираем музыку. Потом надуваем кучу воздушных шаров. Связываем их, чтобы утром просто
Мне хочется к Катюшке, утешить ее, приласкать. Но времени в обрез, завтра днем снова самолет. В бизнесе напряженные дни, не хочется упустить тендер на постройку моста. И кто–то роет под меня, две недели наблюдали, куда утекает информация и заказчики.
Я почти не бывал дома. Почти не спал. Мать привозила мне еду в офис, кормила горячим обедом и ворчала, что бизнес лишил меня будущего.
– Вот когда тебе жениться, м? — наезжала на меня, замахиваясь ложкой. — Когда детишек рожать? Бизнес… бизнес… тьфу!
– Ма, это моя жизнь. Вот только посмотри какая клиника классная получилась. Элька счастлива…
– Что? Счастлива? Чужим женщинам помогает забеременеть и родить, а сама? Ей тридцать лет! А она… вся в этой клинике. Сапожник без сапог!
– Ладно, не клиника… а вот супермаркет моя компания построила, в который ты ходить за покупками любишь? Ну Супер же?
– Ага, сеперобдираловка твой этот супермаркет, – вздыхала мама, забирая тарелку от супа и ставя перед моим носом пюре с котлетами.
– Ну, тебе не угодишь, – смеялся я, уплетая любимое блюдо.
На запах и Славка пришел, мать и его накормила. Все ставила мне его в пример.
– А вот Славушке бизнес не помешал найти хорошую девушку и жениться на ней. И ребеночек скоро родится. А ты… э–э–хх… Так и помру, не дождавшись от вас с Элькой внуков…
– Вот мост построим, тогда и женюсь, – пообещал матери, но ничуть не успокоил.
– Мост… потом детский дом, потом еще чего… – снова ворчит.
Так хочется рассказать ей о Катюшке, но я пока не уверен в этих отношениях. Через десять дней у нее развод должен состояться, тогда и поговорим. Но мать права, нужно оторваться от бизнеса и наладить личные отношения.
И вот я примчался на Алтай. Катя приезжает к девяти утра, мы почти успеваем. Когда на дороге показывается белый внедорожник, на площадке уже полно туристов и гостей, которых я пригласил. Гремит музыка и ветер колышет разноцветные шары, ленты и флаги.
Удивленная Катюшка выходит из иномарки, оглядывается. Потом видит меня и вскрикивает.
– Руслан! — несется ко мне, кидается на шею. Я подхватываю ее, вдыхая сладкий аромат, ставший любимым.
– Ну что, перережем ленточку? Только сначала пройдем в пункт выдачи, наденем тебе лыжные ботинки и подберем лыжи, – шепчу ей в ушко.
– Зачем? — немного отстраняется.
– А кто
Мы идем в домик, выбираем лыжи и к ним подбираем ботинки. Все это время девушка не сводит с меня глаз. Моей матери она точно понравится. Вот на Новый год я их и познакомлю.
– Руслан, мне так жаль, что у нас ничего не получилось, – шепчет, когда я надеваю ей на ноги лыжные ботинки. Она позволяет поухаживать, и я делаю это с удовольствием.
– Ну не надо отчаиваться, – подбадриваю, поднимаясь с колен. — Мы же только начали. Когда у тебя снова будет благоприятный день? Я прилечу.
– Я сама прилечу, у меня же развод будет как раз. Только нужно найти надежного человека, чтобы следил здесь за порядком.
– Я уже подумал об этом. Есть у меня здесь друг, Герман. Он военный, в отставке. Любит на сноуборде гонять, так что, думаю не откажется присматривать за «Айсбергом». Я поговорю с ним. Идем!
Но прежде чем выйти из помещения, целую свою Катюшку. Смачно так. Пока мы одни. Надо ее снова сестре показать. У меня ощущение, что все получилось и Катя просто ошибается. У меня хорошо интуиция развита, помогает мне в жизни.
– А это что? — девушка показывает рукой на вагончики, откуда выходят одни и заходят другие люди.
– Кофейня, вот сейчас откроем с тобой лыжню, и пойдем пить кофе, – смеюсь и подвожу ее к красной ленте, которая перекрывает путь на трассу.
Мы цепляем лыжи и вместе перерезаем ленту ножницами, которые нам подают две симпатичные румяные девчушки в шапках с пушистыми помпонами.
– Готова? — спрашиваю, глядя в бездонные бирюзовые глаза.
– Да… только страшновато, я несколько лет не вставала на лыжи…
– Ничего, это как на велосипеде — раз научилась, уже не забудешь. Погнали!
Мы несемся вниз под восторженные крики гостей и громкую музыку. Краем глаза наблюдаю за Катей, но зря переживаю, она великолепно справляется. Мы одеты похоже, оба в бело–красных лыжных костюмах. Не сговариваясь так оделись.
В самом низу она все–таки падает, чертя снег палками. Уже не на скорости, скорее от волнения ноги не удержали. Я подъезжаю к девушке и тоже падаю на колени. Смеемся от радости. Дело сделано. Потом поднимаемся со снега, отряхиваемся.
– Ну вот, теперь пешком подниматься.
Она смотрит на неподвижную канатную дорогу, но и тут ее ждет сюрприз. Вытаскиваю рацию из нагрудного кармана и командую:
– Давай!
Железные скамейки приходят в движение. И мы первые пассажиры новой канатной дороги. Усаживаемся на скамью, и я обнимаю свою любимую женщину. Летом в планах пустить еще одну канатную дорогу, по другой стороне склона. Там будут кабинки, рассчитанные на четырех пассажиров.
– Ты сегодня уедешь? — вдруг спрашивает Катя и я киваю.