После измены. Ядовитые чувства

Старкова Рина

Дима тормозит у городского пруда. Знакомое место. Я поджимаю губы и молчу.

– Открывай, - приказным тоном произносит бывший, прожигая меня кровавым взглядом.

Непослушной рукой разрываю край конверта, внутри буря из отчаяния и страха. Скулить хочется. Спрятаться, забиться в угол и выть по звериному.

– Где ты взял генетический материал Василисы?
– спрашиваю не своим голосом, хриплым и дрожащим.

– Следить нужно за ребёнком внимательнее!
– язвительно оголяет зубы в улыбке.

–

Серьёзно, Дим. Где?

– Помнишь я подходил к вам на площадке, дал дочке нашей жвачку?

Я тяжело вздыхаю. "Нашей дочке"...

– Понятно, - одними губами.

Достаю бумагу из конверта, а перед глазами всё плывёт от слёз. Влага с ресниц капает на буквы, а рассудок медленно погружается в мрак и холод.

– Ну что там?
– нетерпеливо отбирает бумагу, а я закрываю лицо ладонями и истерично всхлипываю.

Повисшая тишина, кажется, длится целую вечность.

– Блять, - наконец-то шепчет Дима с нескрываемым разочарованием, и только после этого я могу открыть глаза и посмотреть на мужчину.

Он зол. Ноздри трепещут, на лице выступили раздутые синие вены.

– Твою мать!
– сминает бумагу и отшвыривает её мне на колени, сильными пальцами стискивает кожаный руль так, что костяшки тонких пальцев белеют.

Я быстро хватаю листок, и, расправив его, нахожу главную строку: вероятность отцовства - ноль процентов.

Выдыхаю, притянув бумагу к своей груди.

– Я же сказала, что она не твоя, - губы дрожат в едва различимой улыбке.

– Сука!
– взрывается Стрельцов и стучит кулаками по рулю.

Я вздрагиваю и интуитивно вжимаюсь в кресло.

– Ты всё равно будешь моей, - яростный взгляд припечатывает меня к сидению ещё сильнее.
– Я люблю тебя, Алиса! Я дышать без тебя не могу! Я верну тебя любой ценой.

По лицу бывшего текут слёзы, а у меня сердце бьётся в бешеном ритме от страха.

– Дим, хватит! Я...

– Ты моя, Алиса! Моя!
– тянет ко мне руку, а я не шевелюсь.

Будто парализовало от нахлынувшего ужаса.

Холодная ладонь Димы ложится на мою щёку, гладит нежно, осторожно.

– Отпусти, - пищу я, сдерживая новую порцию слёз.

– Ну почему ты такая холодная? А? Зимина...
– шепчет тихо, большим пальцем проводит по моей нижней губе.

Цепенею от его прикосновений, и где-то под кожей проносится жаркая волна, опаляет от шеи и вниз по позвоночнику.

– Дим, оставь нас в покое, пожалуйста!
– медленно моргаю и забываю дышать.

– Я люблю тебя, - умоляюще шепчет.

А я лишь отрицательно головой качаю и всхлипываю:

– Я люблю Женю. Женя любит меня. А ты... ты ведь сам от меня отказался.

...

Алиса бледная, и кожа её холоднее льда. Смотрит на меня из-под густых ресниц, покрытых влагой. Дышит тяжело, колени мучительно сводит.

Боится меня.

Маленькая, хрупкая. Моя девочка. Когда-то

она была нежная, как шёлк. Ласковая. Со своей бесячей всепрощающей любовью. Только вот измену она так и не смогла простить. Не переступила через гордость, не предала свои принципы. Оказалась сильнее и решительнее, чем я думал.

– Алис, я не смогу без тебя, - обречённо шепчу в пустоту, перебивая её рваное дыхание.

– Сможешь, - отзывается также тихо.
– Отпусти меня.

И я отпускаю. Потому что осознаю, что насильно я её не удержу. У неё есть муж, ребёнок и счастье. Пока что есть.

Но я всё это разрушу.

И тогда Зимина сама приползёт. Сама будет проситься ко мне. В любви будет признаваться.

– Не боишься, что я расскажу твоему мужу, кто я на самом деле?
– ухмылка скользит по лицу.

– Не боюсь, - Алиса гордо поднимает голову.
– Он уже всё знает.

Алиса открывает дверь машины, впуская в салон свежий тёплый ветерок. Отъезжаю от пруда, оставляя её одну на берегу. В зеркало вижу, как зябко она потирает ладонями худые плечи, как слёзы смахивает, закрыв глаза. А у самого рассудок мутнеет.

Для того, чтобы так отчаянно и яростно ненавидеть, нужно очень сильно любить. И я верну её любовь.

– Таня!
– рявкаю с порога, и тут же с кухни выходит рыжеволосая девушка.

– Ты не на работе, - не спрашивает, утверждает.

Знает, что сейчас её ждёт. Растёгиваю ширинку на ходу, предвкушая скорое удовольствие. Я касался Алисы. Обычно после такого у меня всё случается.

– Давай, девочка, отработай деньги, которые я тебе заплатил.

– Нет, - неожиданно выговаривает эскортница, и я удивлённо хмурю брови.

– Всмысле "нет"?
– непонимающе моргаю.

– Те деньги я уже отработала.

– Таня, не наглей. Знай своё место. Ты всего лишь шлюха.

– В первую очередь я тоже человек!
– упрямо смотрит мне в глаза.
– Я больше не хочу тебя ублажать, Дим.

Только сейчас замечаю в коридоре дорожную сумку. Значит, Танечка собралась уезжать. Опять.

– Я заплачу, Тань.

– Не надо, - улыбается.
– На этом наши пути расходятся.

– У нас есть ещё одно общее дело. Ты не забыла?

Эскортница напряжённо выдыхает и устало качает головой.

– Я не хочу в этом участвовать. Не хочу разрушать семью. Ладно бы ты раскаялся за измену, понял свою ошибку! Но ты же никаких выводов так и не сделал.

– Сделал, - усмехаюсь.
– В следующий раз я буду осторожнее подходить к выбору очередной пассии и тщательно скрывать походы налево.

– В этом ты весь, - Таня отмахивается и торопливо идёт на кухню.

Направляюсь следом за ней, хватаю за шею и прижимаю её к столу, наклонив перед собой. Член трётся об упругую задницу в крошечных шортиках, и кровь моментально отливает от башки.