После Кастанеды: дальнейшее исследование

Ксендзюк Алексей Петрович

Все "три ремня" по большей части лежат в плоскости "полосы человеческих эманаций", однако каждый имеет собственный глубинный корень: чувство жалости к себе — в зоне solar plexus, иногда еще выше — на уровне сердечного центра; "генератор страха" — в зоне ниже пупка, уходя эманациями вовнутрь, в сторону поясницы; "генератор чувства собственной важности" энергетически связан с областью полевых структур, направленных на корень мозга (особенно на ретикулярную формацию), т. е. вдоль позвоночного столба, интенсивно захватывая надпочечники, печень и поджелудочную железу.

Однако в данном случае нас интересует именно жалость к себе. Достижение "места без жалости" — это, в частности,

установка такого рода энергообмена, когда вышеуказанные зоны (solar plexus и сердечный центр), лежащие справа от "человеческой полосы", свободно выбрасывают дисгармоничные элементы (блоки, незавершенные паттерны, замкнутые конструкты, несущие невротическую информацию, и т. п.) через точку сборки и «просвет». Таким образом, область энергообмена вокруг "человеческой полосы" уплотняется и возрастает, особенно в зонах, близких к фронтальной пластине, где внутренние эманации, как правило, пребывают в неосознаваемом, почти автоматическом режиме.

Итак, чтобы упростить и ускорить достижение безупречности, новые толтеки стали использовать все (даже наименее значительные) приемы, которые были найдены магами их направления за несколько тысяч лет. Один из таких приемов — добраться до "места без жалости".

Что это означает в психоэмоциональном плане и что это значит на уровне психоэнергетики?

Психоэмоциональная манифестация "места без жалости" субъективно переживается очень ярко. Практикующие часто говорят о "холоде, вступившем в тело", о странном безразличии, едино моментном крушении целого ряда социальных и коммуникативных ценностей. Вместе с девальвацией большей части социальных мотивов обычно прерываются центральные эмоционально-коммуникативные привязанности.

Именно здесь воин начинает испытывать "высокое одиночество мага"; его общение с обычными людьми либо существенно сокращается (сновидящий), либо трансформируется в своеобразную «игру» манипуляционистского толка — игру однополюсную, ибо лишь сталкер знает смысл игры, ее правила и конечный результат. Обычные люди при подобном типе коммуникации всегда играют роль статистов, ни на мгновение не подозревая об этом.

Намерение "безжалостного воина", хотя оно и далеко от нравственности, всегда направлено на расширение осознания окружающих. Черствость, безразличие, порою жестокость в психике «безжалостного» сталкера исполняют лишь роль инструментов. Их "товарищи по играм" способны справиться с такой беспристрастной атакой и не испытывать обиду, злость, даже отвращение (стандартные паттерны реагирования в нашем мире) при единственном условии: быть легким, изменчивым, ничего не принимать всерьез, в том числе увлеченного игрой «безжалостного» сталкера. Людей, способных участвовать в далеко не всегда безобидных розыгрышах безжалостных воинов, дон Хуан называл "хорошими тоналями".

На первых порах, став "безжалостным воином", толтек страдает — кто в большей, кто в меньшей степени. Будучи невольным членом цивилизационного союза, он почти в единый миг теряет совокупность личностных смыслов ("кто я такой", "кем хочу стать", "какова ценность моей уникальной личности" и т. д.), которые для обычного человека всю жизнь остаются абсолютно необходимым психическим «костылем». Какое-то время маг вовсе не знает, о чем ему говорить с людьми. Некоторые воины с особой предрасположенностью к разговору принимаются сочинять «сказки». (Примитивные племена часто выбирали этих диковинных рассказчиков шаманами, позднее — жрецами, проповедниками, пророками.)

"Рассказывание сказок" — прием, полюбившийся сталкерам. Подлинная информация либо не просачивалась вовсе, либо шифровалась в неузнаваемом виде, но соплеменникам было интересно, так что ремесло это считалось особенным и ценилось высоко. Иногда «безжалостных» сталкеров развлекали вещи рискованные и легкомысленные

с точки зрения христианского моралитета: они выдумывали опасные ритуалы, заставляли соплеменников забираться на самые высокие деревья и прыгать вниз, ночевать во всяких подозрительных местах и еще много чего. Тем не менее стабильные представления о мире уже не давили с прежней силой на первобытный социум, возникало неуправляемое любопытство, обострялся исследовательский рефлекс. Конечно, все эти эксперименты время от времени заканчивались трагически: кто травился пейотлем, кто разбился насмерть, прыгая в пропасть, кто лишался рассудка, побывав на грани той реальности, что доступна человеку. Иногда с помощью подобных испытаний толтеки находили себе учеников и преемников.

Исключение жалости к себе, а стало быть, и жалости к ближнему — не только дар на пути тотекайотла, это еще и испытание. Ближние часто нуждались в помощи (как физической, так и магической), в разумных и проницательных советчиках, и здесь они могли быть уверены: толтеки, маги и шаманы не подведут. Жалеть и оказывать необходимую помощь, оказывается, — разные вещи, которые могут даже исключать друг друга.

Конечно, психоэнергетически перемещение точки сборки в "место без жалости" — это вполне тривиальное погружение перцептивного центра из «лунки» вглубь энергетического тела (ЭТ) практически по той же траектории, что свойственна толтекскому сновидению. Точка сборки не покидает даже экранирующих слоев, пересекая лишь два из них: 1) где энергия движется снизу-вверх и снова вниз (начиная с фронтальной пластины и заканчивая задней), и 2) где энергия оберегает целостность конфигурации «тональ-нагуаль», перемещаясь вокруг кокона слева направо, чтобы не нарушалось естественное распределение полевых структур.

При достижении "места без жалости" точка сборки словно бы «тонет» под этими двумя потоками и фиксируется там, где плотность экрана заметно ниже, а флуктуации внутренних полей заметней и ярче.

Легкое смещение точки сборки влево от центра "человеческой полосы" приходится как раз на ту область, что естественным образом удалена от "генератора чувства жалости к себе", направляющего свои полевые потоки на правые (по отношению к точке сборки) сегменты кокона.

Как и предыдущая позиция, эта отличается неустойчивостью. Есть известный риск попасть в энергоинформационную зону, наполненную агрессивными конструктами БСЗ человека и уводящую точку сборки по правому краю "человеческой полосы".

В таких неудачных (хотя и редких) случаях маг становится все более жестоким, а его личное намерение теперь может работать только во вред обычным людям.

10. "Поворот сталкера". Эта трансформация энергетического тела ведет к результатам неожиданным, драматическим, порой — непостижимым. Во-первых, сама работа сталкера вынуждает его все в большей и большей мере изучать стереотипы обычной сильно рационализированной психики. В каждом новом коммуникативном акте сталкер должен быть оптимален. В результате его точка сборки шаг за шагом начинает фиксироваться на правом полушарии ЭТ, но не погружаясь при этом вглубь кокона.

Принцип «следов», который мы уже обсуждали, не дает точке сборки оторваться от изначальной «лунки» — «след» удлиняется, а точка сборки совершает медленный оборот по поверхности ЭТ, пока не окажется на фронтальной пластине. На передней части кокона точка сборки, как правило, стремится найти самую стабильную точку — позицию, диаметрально противоположную прежней.

При этом точка сборки собирает прежний, «тональный» мир, вполне пригодный для проведения традиционного сталкинга с внешним окружением, несмотря на то, что перцептивные механизмы вынуждены работать во многих отношениях прямо противоположным образом. В процессе «сборки» внутренние эманации принимают необычное участие; и напротив, внешние эманации слабеют, сохраняя, правда, свою стабильность.