После нас
Шрифт:
При этом корова продолжала смотреть на людей, но это был мертвый, пустой взгляд. Беллы не стало в тот момент, когда она, собственно, и открыла глаза, проснувшись и дав сигнал к действию тому, что находилось у нее внутри.
– Спокойно, – уверенно сказал Шомов. – Это все улитки. Максимум, что нас ожидает, – маленькое стадо телят. Ничего страшного в этом нет.
– Да уж, – сказал Густав и вдруг схватил топор и со всей силы ударил по ногам безголового теленка, который повернулся всем телом и двинулся в его сторону.
Теленок взбрыкнул, раздался треск поломанных костей, и он плюхнулся
Странник поднял топор и со всего размаху, по длинной амплитуде, опустил его прямо на середину тощей туши. Лезвие вошло между ребер и с легкостью рассекло позвоночник и мышцы. Две части теленка разлетелись в разные стороны, но абсолютно без крови. Словно Густав разделывал поленницу.
– Режь корову! – крикнул странник Семену, а сам принялся рубить все еще шевелящиеся части теленка.
Внутри него не было органов, только какая-то кашеподобная черная масса. Она вываливалась и разлеталась от каждого удара топором. Густав не упустил ничего, но даже, когда каждую ногу теленка он разделал на три части, они продолжали жить. Существовать по отдельности. Ноги припадочно сгибались в суставах, хвост крутился волчком, а искромсанный позвоночный столб мелко трясло.
Семен тем временем, несмотря на протестующие крики Шомова о том, что стоит подождать, когда принесут керосин, подошел к корове и полоснул ее по горлу ножом. Брызнула еще горячая кровь, Семен взялся за рог и загнул голову Беллы, продолжая резать плоть. Но когда голова отделилась и тяжелым кулем упала в пыльную, сухую траву возле карусели, случилось то, что испугало охотника до ужаса.
Из зияющей дыры на месте глотки Беллы возникла… новая коровья голова. Только маленькая. Семен вдруг подумал, что сошел с ума и ему только кажется, что на месте отрезанной головы появляется и растет прямо на его глазах новая.
– Что это за Змей Горыныч?! – панически воскликнул он.
– Кто?
Густав обернулся, откинул от себя пинком кусок теленка и подбежал к Семену. Не раздумывая, едва увидев то, что происходит (хотя Семен посчитал, что это видит только он), странник взмахнул топором и отхватил маленькую голову коровы.
– Они внутри нее! Понимаешь? Телята эти. И теперь они лезут наружу! Нужно закрыть тушу полиэтиленом, – выпалил он.
Странник отбросил липкий топор, взялся за край полиэтилена и натянул его на шею коровы. Прозрачный материал тут же покрылся красными мутными разводами. Не долго думая, Семен выдернул пояс у себя из штанов и туго завязал полиэтилен, словно кулек.
Теперь всю тушу коровы, за исключением ног, плотно укрывал прочный материал.
Но не успели Семен и Густав перевести дух, как корову начало натурально разрывать на куски. Взращенные за какие-то минуты телята лезли наружу. Непостижимым образом они вспарывали корову своими маленькими рожками изнутри и вылезали из образовавшихся дыр, высовывая сначала длинные ноги с аккуратными копытцами, а потом подтягивая и все остальное тело.
Полиэтилен изнутри покрылся слоем крови, расплывающейся причудливыми узорами и скрывающей все происходящее там. Но в этом и не было необходимости, так как телят не мог остановить какой-то полиэтилен, если они только что свободно миновали ребра и хрящи Беллы.
И когда, распарывая полиэтилен, появился
– Ох и попадет нам от матушки за испорченную накидку для теплицы.
К счастью, теленок еще не успел полностью выбраться наружу, запутавшись в неокрепших ногах и скользком материале, а охотники уже вернулись с небольшой квадратной канистрой. Странник, увидев их, подскочил к теленку, ударил его по голове обухом и крикнул:
– Лейте, живее!
Один из охотников, не растерявшись, открыл канистру и начал расплескивать керосин по туше и карусели, а остатки вылил на разделанное тело первого теленка. Густав с наслаждением вдыхал едкий и до боли родной запах, испускаемый горючим.
Доктор Шомов подбежал к корове, трясущими руками чиркнул зажигалкой, и огонь вспыхнул мгновенно, поднявшись кипящим столбом. Дохнуло жаром, полиэтилен моментально начал плавиться и с треском облипать буквально все вокруг, включая находящихся под ним телят. Они жалобно замычали, но уже спустя полминуты слышался только встревоженный рев огня. Карусель пылала, словно большой праздничный торт, а рядом с ней, как пролитый вишневый соус, медленно догорал разбросанный по земле первенец коровьих улиток.
Все молча смотрели на гигантский костер, ожидая нового подвоха. Почему бы телятам, умеющим ходить без головы, не начать делать то же самое, пылая, как сухой хворост? Но ничего не происходило. Небо спокойно вбирало в себя столб дыма, и вот уже деревянная площадка карусели развалилась, полыхнув снопом искр и обнажив железный постамент.
Густав обернулся и увидел идущих к ним отца Захария и матушку Марию. Позади них шел Игорь. Наверное, в его обязанности всегда входила охрана таких почетных жителей за периметром. Вряд ли он пошел бы сюда, зная, что опять придется повстречаться с Густавом. Ну разве что из-за дикого чувства любопытства. Но, глядя на его испещренное оспинами узкое лицо, странник засомневался, что охраннику ведомы такие человеческие слабости, как любопытство или удивление.
Доктор бросился к ним навстречу:
– Доброе утро, отец! Доброе утро, матушка! Тут…
– Я знаю. – Отец Захарий прошел мимо Шомова и остановился возле костра, на самом краю, там, где жар можно было еще терпеть. Он сердито посмотрел на Семена и спросил: – Коровья улитка?
– Да, так точно.
– Много их было? Почему мне не сказали?
– Мы не хотели никого беспокоить, решили сами разобраться с ними.
– Разобраться! – Захарий зло потряс кулаком неведомо кому. – Вы хоть понимаете, что это такое?
– Не стоит на них гневаться, Захарий. – Матушка ласково взяла святого отца под руку. – Откуда они могут знать об этих существах? Криком ты не поможешь.
– А как сказать, может, и помогу! Если у них не хватило ума поинтересоваться у людей, которые с улитками сталкивались, как с ними еще разговаривать? Вы их сами-то не трогали?
– Нет. Мы сожгли корову. Сразу же.
Семен бросил быстрый взгляд на Густава. Тот коротко кивнул. Легенда сложилась и оформилась за секунду.
– Вот оно что. Это хорошо. Потому что улитки эти и не улитки вовсе, к большому моему сожалению. Они отпрыски Легиона, дьявольские отродья.