После нас
Шрифт:
Когда в 1996 году к власти пришли талибы, они взяли шефство над зоопарком и стали выделять из госбюджета деньги на корм животным. Они же своими силами построили большую каменную стену, отделяющую зоопарк от проезжей части. Это было сделано для того, чтобы животные не тревожились и не дышали угарным газом.
Демонстрируя мне новые вольеры, Сахеб сообщил, что афганский царь зверей – слон – заедет в свой новый дворец уже летом 2008 года. Почему в Афганистане царем зверей считался слон, а не лев, директор рассказал во время нашей прогулки по зоологическому саду в окружении детей.
– Гордость Афганистана – наш старый одноглазый лев Марьян, который пережил почти все режимы – от Дауда до Карзая, – почил в бозе в возрасте 26 лет. Равного ему не найти.
На прощание я опустил в ящик для пожертвований 100 афгани, чему директор был несказанно рад. После этой памятной встречи я еще частенько заезжал в зоопарк, чтобы отдохнуть там среди зверей от людей, и с удовольствием отмечал, что город друзей наших меньших продолжает разрастаться. Летом 2008 года в кабульском зоопарке открылся информационный центр, в котором обычные посетители и начинающие афганские зоологи могли знакомиться с научными данными о жизни животных, рептилий и пернатых, а также с историей зоопарка афганской столицы. Новый центр был построен при экономическом и техническом содействии Америки, содействие в предоставлении научных материалов было оказано отделом культуры посольства США в Кабуле.
Кабульский зоосад помимо старинного кладбища Тапа-е Шахидан, пожалуй, одно из немногих мест в афганской столице, где десятки тысяч афганцев отдыхают в выходные дни со своими детьми от ужасов войны, бытовых неурядиц и мыслей о завтрашнем дне. Это своего рода райский оазис в превращенном войной в пустыню государстве, где уже многие десятилетия не прекращается насилие. Маленькие девочки и мальчики с удовольствием рассматривают рыб, черепах и змей, которые живут в больших аквариумах вивария, построенного по инициативе директора этого зоопарка. В прошлом этот человек был моджахедом, а теперь он дарил радость самым маленьким гражданам своей страны, пытаясь выстроить для них подобие нормального детства. Впрочем, это достаточно иллюзорный мир.
В 1989 году после ухода наших войск с моим коллегой Андреем Семеновым, корреспондентом ТАСС в Кабуле, мы часто приезжали сюда и кормили здешних голодных коз и газелей. Еды для них тогда совсем не было, время было тяжелое. Мы рубили ветки деревьев и скармливали их животным. Где они, те годы, те газели и те козы? Ушли в прошлое вместе с нами, былыми. Где те дети, что ходили за нами стайками и радовались, когда мы с ними заговаривали и давали им бахшиш (малые деньги)? Сегодня родились новые маленькие афганские мальчики и девочки, которые не помнят тех нас, не помнят той войны, но снова вздрагивают от взрывов снарядов и пуль. На смену советскому «коммунистическому режиму» пришла американская «демократия», но что изменилось лично дня них? Ничто. Просто родители берегут их маленькие сердца, не рассказывая о прошлом. Зоопарк сейчас зеленый как никогда, много насажали деревьев и цветистых кустов. Странно, но здесь, в Афганистане, люди больше заботятся о животных, чем о самих себе и о своих потомках. Вероятно, они смирились с тем, что вид хомо сапиенс не прижился именно в этой точке земного шара, и хотят посмотреть на тех, о ком хоть иногда заботятся такие же, как они сами.
Кабульский зоологический сад был создан в 1967
Афганские ОПГ и полулегальная экономика
Посольство РФ в Кабуле живет по рабочему расписанию России: людям предоставляется возможность небольших каникул в январе. Это время я решил посвятить поездкам по городу в надежде отыскать старых знакомых. Некоторых я уже нашел. Один из торговцев дуканов (маленьких магазинов), расположенных прямо у стен посольства, по прозвищу Инженер, оказался замполитом рембата 4-й танковой бригады ВС ДРА, в которой я служил в 1979–1980 годах переводчиком. Мы много говорили с ним о судьбах наших афганских офицеров, и он пообещал свести меня не только с ними, но и с оставшимися в живых бывшими функционерами НДПА. Его родственники в то время жили в Англии, они подались туда еще в начале 90-х, когда положение в Кабуле было невыносимым. А он с женой и детьми остался здесь.
Во время правления доктора Наджиба Инженер перешел на службу в ХАД, а с приходом в Кабул моджахедов бежал с семьей в Узбекистан. Его квартиру в микрорайоне, полученную от государства, попытался занять какой-то таджикский бандит, но пришедшие затем в город талибы издали указ, в соответствии с которым за неправомерный захват чужой собственности всем без исключения грозила смертная казнь. Квартиру быстро освободили. Но после того, как натовцы отстранили от власти самих талибов, квартира вновь перешла к одному из боевиков «Северного альянса», причем приближенному к маршалу Фахиму, одному из сподвижников полевого командира Ахмадшаха Масуда.
Все попытки Инженера отстоять свое право на жилище в суде не приносили успеха. Суд просто не принимал его исковых заявлений. Вершитель правосудия не хотел оказаться под прессом панджширцев, а потому семья моего бывшего армейского сослуживца была вынуждена мыкаться по съемным квартирам. Инженер ездил на работу в дукан, который ему не принадлежал, на городском транспорте и сильно опасался терактов. Бывший член НДПА стал набожным и совершал намаз прямо в магазине по три раза в день. Его сестра прислала ему из Лондона деньги для покупки маленького автомобиля, чему он был несказанно рад. Потом он с гордостью показывал мне свою миниатюрную малолитражку.
Интересная встреча произошла с владельцем овощного дукана близ голубой мечети в самом центре Кабула на улице, которую сотрудники нашего посольства окрестили «мясным рядом». Старик внезапно узнал меня и рассказал, что его дукан раньше находился в старом микрорайоне на «маркете» и что я часто у него отоваривался. Вот это память, подумал про себя я, а может, он врет? Но собеседник безошибочно описал мне стоявший возле моего дома № 8 дукан толстяка Ахмадшаха, а потом, немного подумав, спросил: «А не ты ли ездил на зеленой «Ниве»?» Да, точно, «Нива» была моя, и последние сомнения в искренности собеседника улетучились. Бородач поведал мне много интересного о том, как сейчас устроено новое афганское общество, и я мысленно отметил для себя, что это, по существу, Россия 90-х годов с ее полу- и незаконным бизнесом, повальным рэкетом, похищениями людей за выкуп, «крышами» и прочими присущими постсоветскому безвременью элементами. Другие встречи, в основном с отставными офицерами, в том числе бывшего царандоя (полиции), убедили меня в правдивости его слов.