После нашего разрыва
Шрифт:
Большую часть воскресенья она писала стихи к «Тогда. Сейчас. До сих пор», пока Зак вносил последние штрихи в их первые три песни, проводя долгие часы в студии в подвале, прежде чем, наконец, найти ее воскресным вечером, чтобы сказать ей, что он закончил репетировать и готов к тому, чтобы она присоединилась к нему, когда он смонтировал их официальную демо-версию.
— Вайолет?
Он наблюдал за ней из проема кухонной двери, его лохматые волосы обрамляли его лицо. Но больше всего ее пленили его глаза, темные, серые. Два или три раза
Теперь девушка чувствовала, что ее разум, тело и сердце воевали друг с другом. Ее сердце настаивало на том, что любило его — отчаянно, полностью, страстно — ее тело двигалось к нему с потребностью и желанием, но разум не мог или не хотел заставить ее говорить. Работая над песней, Вайолет чувствовала, как ее мужество росло. Девять лет она никому не говорила «Я люблю тебя», но она сделает это. Она хотела. Скоро.
— Привет, — тихо сказала Вайолет, сдвигая очки на лоб. — Как дела?
— Хорошо. Думаю, действительно хорошо.
Зак неторопливо подошел, и она наблюдала, как двигались его ноги в потертых джинсах. Она знала, что было под этими джинсами, и это заставило ее внутренности подпрыгнуть в предвкушении. Мужчина слегка отодвинул ее стул и сел напротив, положив ее ноги себе на колени. Он нежно потер их своими сильными пальцами музыканта.
— Ты можешь сделать перерыв? Пойдем, послушаешь, пока я буду записывать демо?
— Я бы смогла полюбить это
— А, так ты можешь произнести это слово.
Она смахнула несуществующую пылинку со свитера.
— Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
Зак прикусил нижнюю губу и кивнул. Она услышала тоску и неуверенность в его голосе, когда он ответил:
— В большинстве случаев.
— Это правда, Зак, — она согнула колени и наклонилась вперед, накрывая его руки своими. — Но я не произносила этих слов девять лет. Ни маме. Ни Шепу. Никому. Просто позволь мне сделать все в моем собственном темпе, хорошо?
— Конечно, — сказал мужчина, выдавливая из себя улыбку. — Думаю, я заслуживаю того, чтобы подождать.
— Все не так. Я не пытаюсь тебя наказать. Я просто хочу, чтобы это произошло само по себе.
Он сжал губы.
— И я просто хочу, чтобы прошлое целиком и полностью осталось в прошлом, Вайли. Я хочу оставить это позади и двигаться вперед.
— Разве не этим мы занимаемся?
Он опустил ее ноги и откинулся на спинку стула.
— Да, думаю, так и есть.
— Ты думаешь? Мы уезжаем отсюда в пятницу, а в понедельник я еду в город, чтобы быть с тобой, посмотреть, как это выглядит в реальной жизни. Надеюсь, ты не просто думаешь.
— Я знаю, что прошу о многом, но я не могу быть более откровенным с тобой о том, что я чувствую и чего хочу, Вайолет.
— И я согласилась с этим, Зак. Со всем этим.
— Знаешь, чего не хватает во всем этом заявлении, Вайли? Чего ты хочешь.
Ради Бога, они снова сошлись всего полторы недели назад, и да, это было потрясающе и чудесно, и она не могла представить, что потеряет его снова, но ей нужен был шанс, чтобы принять все это. Она еще не была готова к «вечности». Неужели он этого не видел? Подняв глаза, она увидела беспокойство и неуверенность в его глазах и не смогла этого вынести.
— Я хочу тебя, — тихо сказала девушка, протягивая к нему руку.
Зак наклонился вперед, взял ее под руки, посадил к себе на колени и обнял. Она положила голову ему на плечо, он поцеловал ее в лоб и погладил по непослушным волосам.
— Ладно, — его голос звучал неубедительно.
— Так и есть, — прошептала она ему в шею.
— Хорошо, Вайли, — сказал Зак, его голос был нежным и покорным.
— Хорошо.
Она откинулась назад и посмотрела на него, удивляясь тому, что снова оказалась в его объятиях, в ее сердце расцвела надежда, что второй шанс мог быть лучшим шансом.
— Хочешь пойти записать песню? — спросила Вайолет.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Я думал, ты никогда не спросишь.
Вайолет не знала, чего ожидать, когда он сказал ей, что они собирались записать демо на «Мое место», «Fall(en) Days» и «Forged in Fire», но увидев его за микшерным пультом управления, создавшего комнату для себя, и, наконец, сидящим на табурете с гитарой перед микрофоном, определенно заставило ее увидеть его в новом свете. Дополнительном свете. Профессиональный музыкант Зак, который знал дорогу в студии звукозаписи как свои пять пальцев. И, неожиданно, это было полное и совершенное возбуждение. Когда он учился в Йеле, он был студентом-однокурсником со смешным количеством талантов. Теперь, когда он взрослый? Он был мастером своего дела. И видеть изменение в его жизни от многообещающего студента-музыканта до порочного талантливого профессионального музыканта? Это заставило ее улыбнуться. По руке побежали мурашки. Это заставило ее хотеть его.
Вайолет сидела в помещении управления в наушниках, наблюдая за ним через стекло, чувствуя, как ее тело с нетерпением ждало, когда он закончит чтобы они могли использовать студию не только для записи музыки. Внезапно ей в голову пришла идея, и она улыбнулась, потянувшись к пуговице джинсов. Она расстегнула ее и молнию, стянула их и нырнула под пульт управления. Прохладная кожа кресла под ее голыми бедрами заставила ее вздрогнуть, когда ее тело начало согреваться.
Зак закончил второй дубль «Forged in Fire» и спросил у нее:
— Как это звучало?
Она сняла наушники и сняла свой свитер через голову, прежде чем нажать на кнопку, чтобы заговорить.
— Удивительно, — девушка слегка поерзала на сиденье, ее полуобнаженное тело было возбуждено и так чувствительно, что она знала, что ее внутренности вспыхнут в ту же минуту, как он поцелует ее. А теперь иди сюда и займись со мной сексом.
Зак не вставал со стула, и, казалось, что-то бормотал. Она снова надела наушники.
— Что?