После падения небес

Воспоминания крайне важны,

Сохраняйте их сквозь года.

И никогда не сидите на месте,

Двигайтесь навстречу своей мечте.

Ведь никто не знает,

Когда наступит конец света…

Я не хотела уходить. Я считала, что нужно держаться вместе. Так у нас был крохотный шанс на спасение. Но Ори… моя подруга Орианна. Она уже была другой. Да, этот

ублюдок Энтони… он домогался меня. Он развязал Питера. Я всегда знала, что паренек влюблен в меня. Влюбился еще когда был совсем юным. Я часто бывала в гостях у Ори и не могла не замечать его взглядов. Мне было искренне его жаль. Но все мы в глубине души понимали, что у него нет ни единого шанса выжить. Он уже прошел сквозь это. Для него все было кончено. Как Ори не пыталась отложить неизбежное.

Но вправе ли была Ори решать кому жить, а кому нет в этом рухнувшем мире? Пускай все пошло крахом, но не стоило начинать играть в Бога. Поэтому я не стала спорить с Майлзом, когда он сказал, что нужно дальше идти одним. Бросить Ори с Диланом. Лишь это меня успокаивало – я не оставляла подругу одну. Дилан казался надежным парнем, который не росит в беде и всегда поддержит.

– Бункер же в другой стороне? – лишь спросила я у него, когда мы направились в том направлении, откуда и пришли.

– К черту его, – сурово сказал парень, не замедляя шага. – Там ничего нет, это все бредни. Мы вернемся туда, где встретили Роберта. Вот он был адекватным мужиком. Надо было сразу оставаться с ним.

Я вспомнила семиместную OpelZafira Роберта. Как комфортно было передвигаться не пешком, а на автомобиле! Слышать рев мотора – такой непривычный звук в рухнувшем мире. Решила, что это не такая уж и плохая идея. Найдем Роберта и будем думать, как выживать дальше. Я действительно надеялась, что его семья выжила. Тогда бы у нас у всех оставалась надежда. Надежда на будущее.

Я не знаю сколько мы шли. Сначала мы передвигались чуть ли не бегом, но потом замедлились. У нас были очень скудные запасы еды и питья. Ноги болели. Никогда еще столько дней мне не доводилось бывать в пешем путешествии. Это утомляло.

Но все же мы вернулись к мосту через реку Бивер. Я вспомнила, как Дилан переживал, что он не выдержит нас. В прошлый раз он угрожающе поскрипывал под нашими ногами, но мы перебрались на ту сторону без проблем. Сейчас же я заметила, что металлическая конструкция выглядит намного хуже – сплошная ржавчина. Того и гляди дунешь на него, и он рассыплется в пыль.

– Туча… – прошептала я. – Она повторно побывала в этих краях. Снова прошла через мост и ухудшила его состояние.

– Плевать, идем, – сказал Майлз и потянул меня за руку.

– Но он может не выдержать нас, – заспорила я, но парень лишь упрямо тянул меня вперед. У меня не было сил упираться и ругаться с ним. Оставалось лишь надеяться, что нам повезет и в этот раз. Ведь мы все еще были живы. Что это было, если не везение?

Мы аккуратно ступили на мост, сделали шагов десять по нему, и парень довольный улыбнулся:

– Видишь, трусиха? Если всего так бояться, то можно плохо кончить. Только вперед! И не нужны нам в компании чокнутые. Не надо было с ними связываться!

Я даже не успела осознать, что произошло. Но мост просто взял и рухнул вниз. Вот мои ступни в мозолях стоят на, казалось бы, пускай и проржавевшей, но твердой поверхности, и вот я уже не чувствую под собой ничего. Я даже не успела всплеснуть руками и попытаться ухватиться за что-нибудь. Слишком все быстро произошло. Слишком.

Падение

было недолгим, а вот приземление – болезненным. Чернота застелила мои глаза, из груди вырвался дикий крик. Крик боли. Из моего рта что-то вытекло – наверняка кровь. Боль никуда не спешила уходить, а вот чернота ушла, и я смогла затуманенным взором разглядеть металлический штырь, торчащий из моей груди. Весь в крови. В метре от меня лежал Майлз. Он не издавал ни звука. Я не знала – жив он или нет. Не могла сфокусировать взгляд на нем и понять – дышит ли мой парень.

Грудь горела огнем, дышать становилось все сложнее. Неужели штырь пронзил мне легкое? Одно было очевидно – я долго не протяну. Не смогу сама выдернуть этот штырь. Вот и все, таким будет мой конец. На дне реки в обломках моста.

Удача не была на моей стороне. Хотелось поскорее отключиться, перестать чувствовать эту прожигающую буквально насквозь боль. Но я продолжала пребывать в сознании. Я видела, как из раны на груди вытекает кровь. Какая боль! Ее невыносимо было терпеть. Если бы у меня было побольше сил, то я бы нашарила какой-нибудь осколок и перерезала себе горло. Лишь бы не мучиться. Настолько мне хотелось прекратить эти мучения.

И тут я увидела это прямо перед собой. Видимо я сильно кричала, раз не услышала гул, характерный для живых туч. Серо-желтое марево прямо надо мной и Майлзом. Зачем оно тут? Мы и так не выживем. Но сейчас я даже была рада ее прибытию, пускай она скорее освободит меня от этой боли. И совсем неважно, что меня ждет там – в недрах живой тучи.

– Скорее, – прохрипела я, не надеясь, что тучи нас могут понимать. Но она будто поняла меня и одним рывком опустилась на нас сверху. Подобие газового облака окутало меня, боль сразу пропала, но вместе с ней я перестала ощущать и собственное тело. Прежде чем я отключилась, какая-то мысль пронеслась в моей голове. Откуда она там взялась, ведь мне она явно не принадлежала:

«Внедрение прошло успешно. Запускаем перемещение на объект».

1

Мои легкие будто покинули остатки необходимого кислорода. Грудную клетку сильно сдавило. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Вот и все, я умирала. Но тут что-то выдернуло меня на поверхность, я судорожно стала хватать ртом воздух. Из груди вырывались свистящие звуки, глаза заслезились. Прошло пару минут, прежде чем мне удалось восстановить дыхание. После чего я постаралась дышать размеренно, успокаивая дико бьющееся сердце.

«Внедрение прошло успешно. Запускаем перемещение на объект» – эти слова всплыли в моей голове, и я ахнула, раскрывая глаза. Я не знала, что они значили, но мне не нравилось происходящее. Эти слова я запомнила хорошо – они эхом отозвались в моем мозгу. Но чьи это были мысли? Уж точно не моими.

Зрение не сразу вернулось ко мне, все вокруг было подернуто дымкой. Наверняка у меня в крови снова упал уровень железа.

Когда объекты вокруг меня стали обретать четкость, я с трудом приняла сидячее положение и стала оглядываться. Увиденное меня не порадовало. Я лежала на какой-то соломенной подстилке в подобие хижины из бревен. Строение представляло собой длинный коридор, по обеим сторонам от меня лежали люди на таких же подстилках. Их здесь было несколько десятков. Их грудь еле заметно вздымалась и опадала. Здесь были и мужчины, и женщины, и дети. И на них всех были надеты белые рубашки без рукавов длиной до колена.