После похищения
Шрифт:
– Но я не считаю вас скучным, Себастьян. И я уверена, что вы способны любить, если только позволите себе это.
Он словно окаменел.
– Если позволю? А зачем? Любовь – это безрассудные эмоции, приносящие только хаос. Любовь неконтролируема и непредсказуема, как неожиданное падение. Я был бы дураком, если бы позволил, чтобы меня затянуло в этот смерч.
– Но смерчи бывают и волнующими. А супружество гораздо приятнее, если супруги любят друг друга.
Он вопросительно посмотрел на нее.
– Откуда вы знаете? Из того, что где-то слышали? Из того, что заявляют
Джульет потупилась и тихо сказала:
– Я видела, как мои сестры общаются со своими мужьями. И слышала, какими были мои родители.
Он усмехнулся.
– Мои родители тоже были влюблены. Но это не сделало их брак счастливым, уверяю вас. Все, что он дал им, – это повод забыть о своем долге.
– Но если они действительно любили друг друга...
– Я не сказал, что они любили друг друга. – Скрестив руки на груди, он уставился в какую-то точку на стене. – Это было бы слишком хорошо, я полагаю. – Боль сквозила в его голосе, боль глубокая и изнуряющая. – Как я уже говорил вам, мой отец каждый месяц влюблялся в какую-нибудь другую женщину. А моя мать... – Сделав над собой усилие, он продолжал: – Моя мать оставила отца ради любовника. Оставила меня ради своего любовника. Она бросила семью, разлучила меня с единственным братом и пренебрегла всем – долгом, ответственностью и здравым смыслом. Пренебрегла, потому что пала жертвой любви. А тот мужчина через год бросил ее, если верить моему дяде.
Тут он наконец-то снова посмотрел на Джульет.
– Поэтому не требуйте от меня любви. Любовь – слишком уж ненадежное чувство. В отличие от моих родителей я не пошел по этому пути, и меня не уносят бури романтических чувств. То, что я предлагаю вам, неизмеримо лучше: обеспеченное будущее и преданность на всю жизнь вам и нашим детям. И конечно же, вы всегда и во всем сможете на меня положиться. Поверьте, то, что я предлагаю, – это всегда надежно и неизменно.
– И очень респектабельно, – добавила Джульет с сарказмом в голосе.
– Да, совершенно верно. Так уж случилось, что я не считаю это слово оскорбительным.
– Себастьян, почему не может быть и то, и другое? Ведь любовь не исключает ответственности, понимаете?
Он криво усмехнулся.
– Вы пришли к такому выводу на основании своего обширного опыта, не так ли?
Джульет покраснела и отвернулась.
– Я была однажды влюблена, помните?
– И это принесло вам только неприятности.
Джульет невольно улыбнулась.
– Не.могу поверить, что вы отчитываете меня за это. Ведь вы приложили столько усилий, чтобы я в вас влюбилась.
– Ошибаетесь. Я просто старался уговорить вас убежать со мной. Но вы влюбились – и что это принесло вам, кроме сердечной боли?
Джульет промолчала – было бы невыносимо признать, что Себастьян скорее всего прав.
– Но вы хорошо запомнили урок, – продолжал он, – иначе вы по-другому говорили бы о ваших кавалерах. Вы никогда не говорили, что отказали им потому, что не любили их. Вы жаловались на те или иные их недостатки, но никогда не говорили о любви. Потому что к тому времени вы поняли: гораздо легче найти хорошего мужа среди тех мужчин,
Себастьян и на сей раз оказался прав. Она действительно не искала любви все эти два года. Но только ли потому, что хорошо запомнила урок? Или потому, что все еще была влюблена в него, в Себастьяна?
Да, она все еще влюблена в него. О Господи, что же с ней такое? После всего случившегося она по-прежнему в его власти, по-прежнему его пленница. А ведь он нисколько не любит ее! И судя по всему, он действительно не способен любить.
Она заглянула ему в глаза и вдруг подумала: «Нет-нет, я ошибаюсь. Это глаза человека, способного на любовь. Но он, кажется, боится любви. Полагает, что если поддастся ей, то останется истерзанным и одиноким...»
Немного помедлив, она спросила:
– Тогда что же вы предлагаете, Себастьян? Брак по расчету?
– Конечно, нет! – выкрикнул он, явно возмущенный этим вопросом. – Разумеется, не по расчету. Вы действительно нравитесь мне, Джульет. Очень нравитесь. И я хочу, чтобы мы с вами были вместе, чтобы никогда не расставались.
– Кажется, я вас понимаю, – кивнула Джульет. – И наверное, не сумею отказать вам.
Себастьян просиял, и широкая улыбка сделала его похожим на мальчишку.
– Значит, вы выйдете за меня?!
Джульет рассмеялась.
– Да, я выйду за вас. Потому что вы – дьявол.
Он сжал ее в объятиях, потом стал целовать, а затем бросил на постель и тотчас же снова овладел ею. И на сей раз все было замечательно с самого начала, потому что теперь она знала, чего ей ждать и что делать. Да-да, это было восхитительно! Он не говорил слова любви и не клялся, что обожает ее, но она чувствовала любовь в каждом его прикосновении, в каждом поцелуе. И этого ей пока было достаточно.
А потом, отдышавшись, Себастьян прошептал ей на ухо:
– К сожалению, дорогая, мы не можем дольше здесь задерживаться. Если только вы не хотите, чтобы ваши родственники застали нас тут.
– Полагаю, этого нельзя допустить, – ответила Джульет с некоторым сожалением. – Вам и так придется несладко, когда вы будете просить у Гриффа моей руки.
Себастьян громко застонал и откатился от нее.
– Не напоминайте мне об этом! Похоже, ваш зять совсем не любит меня.
Джульет хихикнула.
– Я этого не заметила.
– Дерзкая девчонка! – Он запустил в нее подушкой, затем встал с кровати и принялся искать свои кальсоны. – Нет сомнений, вам нравится смотреть, как он изводит меня, ворчит на меня и намекает на то, что отдаст меня под суд.
– Да, немножко нравится. В конце концов, вы это заслужили.
Себастьян натянул кальсоны и проворчал:
– Вы стали ужасно кровожадной девицей, дорогая.
– Вы должны винить в этом только себя самого, – с улыбкой ответила Джульет.
Надевая бриджи, он с грустной улыбкой проговорил:
– Да, я прекрасно это знаю.
– Но скоро все изменится. Уверена, что вы с Гриффом найдете общий язык, когда мы поженимся. Но не так-то просто будет уговорить его... Наверняка он будет против нашего брака после того, что вы сделали.